Маски креативности. Сергей Борисович Куликов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ – это различие такого «чего-либо» в особом режиме. Данный режим охватывает сочетание осмысленности и бессмысленности, нормальности и ненормальности, естественности и противоестественности. Тем самым, знать или «признать» что-либо парадоксальным аналогично умению различить в бессмысленном его смысл, в ненормальном его норму, а в противоестественном его естество.

      В качестве примера можно привести ситуацию, связанную с определением философии. На первый взгляд, нет ничего трудного, а тем более опасного и страшного на пути уточнения границ или пределов узнавания и именования философии. Потому как будто парадоксальности здесь не наблюдается и в помине. Между тем, стоит задуматься, как возможно даже не определение именно философии, а существование чего-то, что вообще имеет имя «определение»?

      Возможно, специалисты в области формальной логики подняли бы такой вопрос на смех. Действительно, что есть банальнее теории определений? Вместе с тем ведь не совсем ясно, что конкретно происходит при определении чего-либо, допустим, по родовому признаку и видовому отличию. В описание предмета вводится ряд признаков, необходимо приписывающих его к схожим с ним. Далее описание дополняется чертами, отличающими именно этот предмет от класса сходных предметов.

      Вместе с тем, как же определить предмет, не зная уже заранее его рода и вида? Как и откуда узнаётся род и вид, если предмет ещё только требует узнавания? На эти вопросы существуют надёжные ответы, среди которых, пожалуй, лучшим является ответ Г.-Г. Гадамера. Будучи сторонником особой теории истолкования, Гадамер предлагал опосредовать понимание частных моментов дополнительными структурами понимания, например, обеспеченных образованием.

      Гадамер видел выход из обозначенного круга в необходимости предварительного понимания. Ответ хороший, но не очень полный. Откуда тот, кто даёт образование понимающему, а это традиция и авторитет, в принципе понял что-либо? Иначе говоря, откуда взялась «первотрадиция»?

      Вернёмся к философии и поставим вопрос иначе. Такое имя ей дал Пифагор, утверждая, что он не мудрец, а только «любитель мудрости». Мудрость, согласно Пифагору, – это удел богов. Но откуда он узнал, что то, чем он занимается и так им зовётся, именно таково?

      В современной линии аналитических исследований в философии выявленную трудность объясняют достаточно просто. Пифагор и другие греческие мыслители жили не в пустыне. Они жили и общались друг с другом в социуме. При общении применялись упорядоченные наборы слов, смыслы которых в совокупности и составляли частные случаи или «речевые акты» древнегреческого языка. В этих актах у носителей языка реализовался отбор слов «любовь» (φιλία), «мудрость» (σοφία) и сформировалось их единство «любомудрие» или «любознательность» (φιλοσοφία).

      Предложенное решение отсылает вопрос о получении знаний о родах и видах в область интереса о «самом первом слове». Кто его употребил, кто первым издал осмысленный звук? Христиане в том проблемы СКАЧАТЬ