Женька возненавидел отца, но решил поговорить с Юлей и даже пригрозить ей, что убьёт, если она не перестанет морочить отцу голову. Но поговорить с Юлей наедине никак не удавалось, после работы отец заезжал за Юлей в парикмахерскую, где Юля работала мастером мужских стрижек. Затем отец предупредительно, как холоп какой-то открывал перед Юлей дверцу машины, и они уезжали. Женька несколько раз видел как они шли вместе: отец, слегка грузный и с пивным животиком и она – Юля, вся лёгкая, стройная, длинноногая красавица. Казалось, не к месту, что рядом с ней шёл лысеющий мужчина, со стороны он почти походил на её отца.
Всё-таки Женьке удалось поговорить с Юлей, зайдя к ней в парикмахерскую, даже не поговорить, а лишь пролепетать что-то вроде «оставь моего отца», потому что Юля смотрела на Женьку таким откровенно ненавидящим и презрительно-холодным взглядом, что Женька совершенно потерялся. А потом с её пухлых хорошеньких губ понеслась площадная брань…
Днём следующего дня у подъезда на скамейке Женьку, шедшего из школы, поджидали трое крепких парней, они стали избивать Женьку сначала кулаками, потом его, упавшего, стали пинать ногами. Каждый крепкий пинок тяжелых ботинок отзывался в теле Женьки адской болью… Потом боль исчезла, и Женька услышал истеричный вскрик соседки Марии Петровны: «Паразиты! Что вы делаете?!!»
Женька стоял рядом с матерью и Марией Петровной у могилы на собственных похоронах. Отца не было.
Теперь Женька, невидимый, мог проходить сквозь стены и двери и даже подлетать на четвёртый этаж и проходить сквозь окно прямо в свою комнату, где всё было как прежде, где было так клёво… В дверь позвонили. Женька вышел посмотреть и остановился позади матери, которая, подойдя к двери, сухо спросила: «Кто там?»
За дверью стоял отец, он плакал и просил простить его, просил пустить, чтобы начать всё сначала… Мать молча отошла от двери и села за столик на кухне, она, не обращая внимания на мольбы за дверью, долго смотрела в одну точку. Женька посидел с ней немного, вспоминая былые чаепития и заметил как сильно постарела его мама…
Когда-то всё заканчивается. Кроме Вечности. Теперь Женька и его мама – снова молодая и задорная живут в домике у реки, вокруг много света и ярких цветов на бескрайних лугах…
Десятая всякая глупость
Свете семнадцать, стройная фигура идеальна, маленькая ножка. Про маленькую ножку ещё Пушкин писал, что, дескать, редкость…
Если бы Света и на лицо была красива, то можно было бы прожить жизнь совсем без комплексов, впрочем, СКАЧАТЬ