Плавильная лодочка. Карагандинская повесть. Е. И. Зейферт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что Караганда любит ее, но ответить любовью девочка еще не умеет. Слишком многое нужно принять в этом странноприимном месте, чтобы полюбить его.

      Марийке в школе иногда дают старую газету, одну на весь класс, и можно писать карандашом между строчек. Но это бывает редко. Дома девочка учится писать на запотевших стеклах. Бумаги и чернил нет. В домиках из дерна, в которых живут немцы, оконных стекол нет. И даже нет окон. В доме Лидии целых два окна. Весной и осенью на них, запотевших, можно писать. А зимой царапать по изморози.

      Соседская девочка Сауле приносит в школу лепешки и курт. Голодная, Марийка хочет оставить кусочек Лидии, но, увы, и он быстро исчезает во рту.

      И Савельевы – хорошие соседи. У их шестилетней Моти есть калоши. Марийка и Мотя бегут к школе: под ногами хлюпает мартовская грязь, улица насквозь промокла. Сто шагов Мотя бежит в своих калошах на босу ногу, потом разувается, отдает калоши Марийке и босиком бежит рядом. Замерзшие, грязные ножки девочек в безропотных калошах.

      Пальчики Марийки немеют от холода стекла. Стираешь написанное слово и ждешь, когда стекло опять запотеет. Русские буквы горделивые и надежные. Они ставят руки в боки, над ними крыша. Девочка помнит, как выглядят немецкие буквы, они для нее милее и привычнее, но писать их сейчас нельзя.

      Марийка может записать уже много русских слов. Она чертит пальчиком: карагандинка. Но стирает это слово. Оно глупая игрушка, шелуха. Девочка слышала его от Мотиной мамы: странное слово режет слух и язык. Марийке кажется, что оно не стирается со стекла. Кто-то невидимый пишет его на другой стороне стекла. Девочка злится, долго трет пальчиками скользкую, упрямую поверхность. Она ощупывает себя руками, озирается по сторонам. Нет, она не в Гларусе, она в Караганде.

      Муж Эльзы поет, Иисус держит руку на его горячем лбу. Охранник требует опустить ребенка в воду. Эльза упорствует – нет, нет, ни за что! – и мертвой хваткой держит в руках умершую девочку.

* * *

      2013. 1766.

      Люка, как и другие, – беглец.

      Человек с капельками пота на лбу.

      Девочка Марийка – семечко. Его обронили в землю двести пятьдесят лет назад, во времена Екатерины, но проросло оно недавно.

      Предкам Марийки было нелегко. С эмигрантами не церемонятся. На них кричат, их толкают. Их притесняют уже на германской земле. Спина эмигранта покрыта струпьями косых взглядов. Для переселения не создано нормальных условий. Ничего не организовано. Люди нередко сами идут в порт Любек и записываются в колонисты.

      В портовом столпотворении встревоженный Люка постоянно окликает своих жену и детей по именам: «Hanna! Paul! Maria! Klara! Mir fahre nach Russland, isch pin drbei»23. Он боится, что близкие растворятся в толпе. Дети задирают головы к отцу. Растерянная Ханна покорно смотрит на мужа, она толком не знает, что делать. Несколько недель назад отсюда отбыл Христиан Август с семьей, старший брат Люки, он забрал с собой старого отца.

      В России с переселенцами тоже небрежны и недружелюбны. Они как пересаженные СКАЧАТЬ