Конечно. Нет истерик – нет проблем. Чего же стόил этот ровный эмоциональный фон Виоланты шуту, никого не волновало. Кастра вздохнул. Бросить всё и уехать домой. Хватит. Десять лет жизни пролетели, как один миг. Изучить Дар так и не получилось, вести заметки во дворце было опасно. Сколько можно-то? Пусть сами разбираются – и с девушкой, и с тёмными служителями.
Шут устало улыбнулся. Нет, он не мог оставить Виоланту. Чем дольше он находился рядом с ней, тем сильнее привязывался к принцессе.
Отеческая любовь и забота всегда были чужды лекарю. Ну, не совсем всегда… Когда-то давно в родном Фольнарде он любил.
Анрина, так её звали. Её заливистый смех часто звучал в небольшом, но чистом доме. Кастэр обожал этот смех, он с радостью смешил её, выдумывая шутку за шуткой. Их маленькая дочка должна была родиться в самый разгар лета. Молодой лекарь готовился принимать роды сам, собирал травы, с десяток раз напрашивался к роженицам с повитухами. Анрина улыбалась и говорила, что справится.
Не справилась. Роды всё длились, измучив отца и доведя до отчаяния мать. Три долгих дня непрерывной пытки. На второй день Анрина умоляла позвать повивальную бабу, но Кастэр сопротивлялся. Он был уверен, что всё делает правильно. На третий день сил не осталось ни на мольбы, ни на борьбу.
Он долго не верил в произошедшее. Держал холодную отвердевшую руку жены и всё говорил, что ей делать, подбадривал, пытался шутить. Когда в дом заглянули соседи и подняли переполох, он криками и руганью прогнал их – роженице нужен покой, а они вломились тут! От тела, уже начавшего синеть, его отрывали вчетвером.
Пустота в душе разинула свою чёрную пасть и поглотила лекаря на полгода. А потом к Рахтаэлю подошли дафиаркамские корабли. И он снова лечил – бесчувственными пальцами вправлял переломы, зашивал раны, извлекал осколки арбалетных болтов.
Руки часто дрожали после ночной попойки – многие умирали от резких ошибочных движений. Тот солдат с раскуроченным животом тоже должен был умереть. С такими ранами не выживают, Кастэр недовольно поморщился, когда его внесли в палатку – зачем? Всё равно не жилец. Мужчина кривился от боли, но ясным голосом давал чёткие инструкции, что делать с его ранением. Лекарь удивлённо смотрел на него, руки же сами следовали точным указаниям, ни разу не дрогнув. Солдат выжил. Похвалил хорошую работу. И позвал с собой – в Дафиаркам.
Непривычное имя Рарфий резало по ушам. Он оказался шпионом. Тоже лекарь, выпускник имперской академии. Да, и такое бывает – молодого, ещё неопытного специалиста завербовали сразу после практики. Рарфий согласился: от имперской тайной службы не отказываются. К тому же он не думал, что начальство отправит его на Эструдейл, да ещё и в самое пекло. После ранения Рарфий уже решил, что ему конец. Хвала Высшему, фольнардцы приняли за своего, притащили в лагерь.
Кастэр удивлённо смотрел на мужчину.
СКАЧАТЬ