Горбун, Или Маленький Парижанин. Поль Феваль

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ господину Гонзаго!

      А измерения и разметка тем временем шли своим чередом. Лакей заметил рабочему:

      – Номера девятьсот тридцать пять, девятьсот тридцать шесть и тридцать семь вы сделали слишком большими. Не забывайте, каждый дюйм стоит золота.

      – Рай и святители! – пробормотал Плюмаж. – Что же, эти бумажки и впрямь так дорого стоят?

      – Настолько, – отвечал Галунье, – что золото и серебро скоро не будут стоить ничего.

      – Презренные металлы! И поделом им, – мрачно произнес гасконец и тут же изрек: – Черт побери, видно, у меня неистребимая привычка, но я сохраняю слабость к пистолям.

      – Номер девятьсот сорок один, – объявил лакей.

      – Осталось только два с половиной фута, – сообщил отмерявший рабочий. – На полную не хватает.

      – Ничего, – заметил Плюмаж, – клетка пойдет какому-нибудь тощавому.

      – Плотники придут сразу после совета.

      – Какого еще совета? – удивился Плюмаж.

      – Попытаемся узнать. Когда знаешь, что происходит в доме, считай, что дело здорово продвинулось.

      Выслушав это безмерно справедливое высказывание, Плюмаж ласково потрепал Галунье по подбородку, подобно любящему отцу, обнаружившему, что его сынок начинает проявлять сообразительность.

      Лакей и рабочие вышли. Но тут же из вестибюля донесся громкий, нестройный хор голосов, выкрикивающих:

      – Мне! Мне! Я записался! Давайте по справедливости!

      – Ну вот, – буркнул Плюмаж. – Опять что-то новенькое.

      – Успокойтесь! Ради бога, успокойтесь! – прозвучал на пороге залы властный голос.

      – Господин де Пероль! – шепнул брат Галунье. – Не высовываемся!

      Они еще глубже втиснулись в нишу окна и задернули занавеску.

      Господин де Пероль вступил в залу, сопутствуемый, а верней будет сказать, стиснутый толпой просителей – просителей весьма редкой и драгоценной породы, которые умоляли взять у них золото и серебро в обмен на дым.

      Одет господин де Пероль был исключительно богато. В волне кружев, скрывающих его тощие руки, сверкали бриллианты.

      – Господа! Господа! – повторял он, обмахиваясь платком с каймой из алансонских кружев. – Держитесь подальше. Вы, право же, утрачиваете почтение.

      – Ах, плут! Он просто великолепен, – вздохнул Плюмаж.

      – Жох! – определил его одним словом Галунье.

      Да, тут мы согласны. Пероль был жох. Своей тростью он пытался раздвинуть толпу живых, ходячих денег. Справа и слева от него шли два секретаря с неимоверных размеров записными книжками.

      – Да блюдите хотя бы собственное достоинство! – с укоризной произнес он, стряхивая с мехельнского жабо крошки испанского табака. – Неужто вы не можете сдержать страсть к наживе?

      И он сделал такой жест, что наши мастера шпаги, разместившиеся, подобно истинным ценителям искусства, в закрытой ложе, едва удержались от рукоплесканий. СКАЧАТЬ