Улица Яффо. Даниэль Шпек

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ее защитные стены, чем больше она позволяла увидеть свою беспомощность, тем ближе мы становились друг другу – возможно, ближе, чем когда-либо прежде. Она стала ребенком, я стала матерью, и так же происходит сейчас; я держу руку Жоэль и чувствую ее тихую благодарность.

      – А он красивый, – неожиданно говорит она.

      – Кто?

      – Его сын.

      Она улыбается озорно и немного потерянно.

      – Честно говоря, Жоэль, я не думаю, что он убил его.

      – Не верь всему, что думаешь, chérie [14].

      – Да и зачем ему? Из-за виллы? Он явно не такой.

      – Дорогая, ты и раньше ошибалась в мужчинах.

      – Как и ты. Твой отец. Он и абу Элиаса.

      Она криво усмехается и достает сигареты.

      – Может, он сделал это не ради виллы. Но он явно что-то скрывает.

      – Ты знаешь что-нибудь о его матери? Была ли в вашей жизни женщина по фамилии Бишара?

      – Нет.

      – Постарайся вспомнить.

      Жоэль закрывает глаза, и я не знаю, пытается ли она оживить воспоминания или же убежать от них. Память – не архив, она капризна, избирательна и неуловима. Она не только связывает нас с прошлым, но и защищает от него. И если хочешь знать всю правду, не доверяй своей памяти, а ищи себя в памяти других.

      Глава

      9

      Мы видим вещи не такими, какие они есть.

      Мы видим вещи такими, какие мы есть.

Анаис Нин

Хайфа

      – Не было никаких арабов, – говорит Жоэль. – По крайней мере, мы их не видели. Несколько дней мы провели в приюте для иммигрантов, как-то ночью слышали выстрелы, а потом приехал автобус и отвез нас в кибуц. Там мы прожили всю зиму, а когда вернулись в Хайфу, арабов уже не было.

      – Куда они делись? – спрашиваю я.

      – Была война.

      – А где был Мориц на этой войне?

      – На стороне Ясмины. Он сдержал обещание.

      – А Виктор?

      – В тот момент, когда Ясмина ступила на новую землю, она решила, что Виктор умер.

* * *

      Воспоминания Жоэль о кибуце – это самозабвенные блуждания по полям, среди дикого инжира и кактусов. Сине-белый флаг на лугу и «Атиква» каждое утро. Скудно обставленный класс, короткая стрижка учительницы иврита и частые дожди. Слякоть снаружи, а внутри сырость и сломанные газовые печки в общей спальне, ноги никогда не высыхали. Шалости местных детей, тех, что уже родились здесь, и мама, которая внушает:

      – Мы не арабы, мы итальянцы! Если кто-то спросит тебя, откуда ты родом, никогда не говори, что из Туниса. Говори, что мы из Рима. Это даже не ложь, потому что мы были там в лагере и потом сели на корабль, помнишь?

      – Почему?

      – Все любят итальянцев. Никто не любит арабов.

      Как и на Кипре, здесь существовала своя иерархия. Сабры, пионеры, родившиеся на территории Израиля, были важнее выходцев из диаспоры. Сабры более СКАЧАТЬ