Погруженный в собственные мысли, доктор едва ли расслышал слабый голос зятя, но смысл таки уловил. Отозвался быстро, слишком быстро, что не подобало случаю:
– Сама она так порешила, Аркаш! Не казнись зазря. Жаль, конечно, совсем молодой померла, да племяшка у меня вона какая справная вышла! – Он немного поколебался и тихо добавил: – Тут давеча баронесса…
– Знаю, что сказать хочешь: деньги, поди, совала, чтоб отправил меня к праотцам на ранней зорьке?
– Совала. Говорит, сил ее нет смотреть на мученья твои адские.
– Взял?
– Взял… А что ж не взять, коли дают?!
– Верно, – согласился Аркадий. – И как поступишь?
– Да никак: не убивец я…
– Что ж, и на том спасибо. Ты уж тогда ступай себе. Дальше я сам… дочку ждать буду…
Облегченно вздохнув, доктор поднялся с пуфика. Глянул в налитые кровью глаза Бруковича, привычно пощупал пульс. Пожав слабую руку, незнамо зачем поклонился в пояс.
– Стало быть, прощевай, Аркадий Маркович, – произнес он натужно.
– Прощевай, Карл Натанович. Береги Липу!
Перекрестившись на образа, доктор торопливо вышел из комнаты.
Глава 2
Окна детской выходили на задний двор, прямиком на заводские мастерские, обосновавшиеся в бывшей городской бане. Здание одноэтажное, цвета обожженного кирпича, тогда, как сам господский дом – благородная терракота. По двору полукругом выстроились небольшие хозяйственные постройки для хранения всякой всячины: от кузнечных мехов до поросячьих кормов. Кустистые деревца в глубоких воронках проталин совсем скоро превратят унылый дворик в зеленый лабиринт с узкими аллеями. Завораживающе зацветут волшебными цветками чубушник и шиповник.
Прижав к груди плюшевого зайца, Алимпия сидела на широком подоконнике и смотрела, как заводская труба лениво выдувает редкие серые тучки. Поднимаясь ввысь, они расползались по небу, сливаясь с облаками. Подтянув колени к подбородку, девочка хихикнула: мягкие заячьи уши приятно защекотали детские щечки.
Забавную игрушку принес намедни дядя Игнат. Огромной ручищей он достал зайца из-за пазухи, стыдливо протянул Липе.
– Вот, держи! Хозяин передать велел, ежели не проснется до заката, – сказал он.
В черных рабочих штанах и засаленном бушлате, накинутом поверх льняной рубахи, Игнат смущенно топтался на пороге, не решаясь пройти вглубь комнаты.
– Как зовут нес-мыш-лёныша? – серьезно спросила Липа, по слогам выговорив сложное слово. Несмело погладила зверушку по пушистой маковке. – У него славные ушки и забавная мордочка.
Зайка был слегка потрепанным и совсем не новым: в зеленой байковой жилетке с маленькими блестящими пуговками и клетчатых шортиках, через прореху которых вылезал наружу розовый хвостик пупочкой. Голубыми раскосыми глазами он доверчиво смотрел на Липу, словно СКАЧАТЬ