Колыбельная Аушвица. Мы перестаем существовать, когда не остается никого, кто нас любит. Марио Эскобар

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ три секунды тарелка опустела, дети допили кофе и отправились в ванную чистить зубы. Я тем временем зашла в нашу спальню, чтобы взять ботинки, пальто и шапочку медсестры. Иоганн не пошевелился, глаза у него были закрыты, но я-то знала, что он притворяется спящим и встанет с постели, только когда услышит, как закрывается входная дверь. Ему было стыдно, что теперь кормилец семьи – я. Но ничего не поделаешь: за время войны в Германии все изменилось.

      Иоганн был скрипачом-виртуозом. Он много лет играл в Берлинской филармонии, но начиная с 1936 года ограничения в отношении всех, кто не вписывался в расовые законы нацистской партии, стали намного жестче. Мой муж был представителем народности «рома»[3], хотя большинство немцев называло их «цыганами» (Zigeuner). В апреле и мае 1940 года практически вся его родня была депортирована в Польшу. К счастью, в глазах нацистов я считалась «чистокровной», поэтому нас они пока что не беспокоили. Тем не менее мое сердце замирало каждый раз, когда кто-то стучал в нашу дверь или звонил по телефону ночью.

      Дети возились в прихожей, как обычно подшучивая друг над другом. Я оглядела их, покрепче завязала шарфы, как обычно, по очереди расцеловала их. Самый старший – Блаз – иногда отстранялся от меня, но Отис и близнецы от всей души наслаждались поцелуями, оттягивая момент, когда наконец нужно будет отправляться в школу.

      – Ну ладно, идем; не хочу, чтобы вы опоздали. Да и у меня всего двадцать минут до начала смены, – сказала я, открывая дверь.

      Не успели мы выйти на лестничную площадку, как снизу раздался стук сапог по деревянной лестнице. По спине у меня пробежал холодок. Я тяжело сглотнула комок в горле и попыталась улыбнуться детям, которые, почуяв мою тревогу, беспокойно смотрели на меня. Чтобы приободрить их, я беззаботно махнула рукой, и мы принялись спускаться по лестнице. Обычно мне приходилось удерживать их, чтобы они не бросались сломя голову вниз по лестнице, но сейчас они жались ко мне, как утята.

      Топот шагов становился все оглушительнее. Казалось, что он звучит со всех сторон. Сердце у меня бешено заколотилось. Я задыхалась, но продолжала спускаться по лестнице, надеясь, что несчастье в очередной раз обойдет меня стороной. Я отказывалась верить в то, что беда сегодня выбрала именно нас.

      Полицейские столкнулись с нами на середине второго лестничного пролета. Это были молодые люди, одетые в темно-зеленую форму с кожаными ремнями и золотыми пуговицами. Они остановились прямо перед нами. На мгновение мои дети с восхищением посмотрели на их остроконечные шлемы с золотым орлом. Сержант, поднимавшийся первым, окинул нас взглядом и, слегка отдышавшись, заговорил. Длинные прусские усы колыхались в такт угрожающим словам.

      – Фрау Ханнеманн, боюсь, вам придется вернуться в вашу квартиру вместе с нами.

      Прежде чем ответить, я посмотрела прямо ему в холодные зеленые глаза. Отблеск зрачков пронзил меня страхом, но я постаралась сохранить спокойствие и улыбнуться.

      – Сержант, СКАЧАТЬ