Моя летопись. Воспоминания. Надежда Тэффи

Чтение книги онлайн.

      Комиссар отмяк, расчувствовался и велел мне передать, что «искусство действительно имеет за собой» и что я могу провезти все, что мне нужно, – он будет «молчать как рыба об лед».

      Больше я комиссара не видала.

      Последние московские дни прошли бестолково и сумбурно.

      Из Петербурга приехала Каза-Роза[3], бывшая певица «Старинного театра». В эти памятные дни в ней неожиданно проявилась странная способность: она знала, что у кого есть и кому что нужно.

      Приходила, смотрела черными вдохновенными глазами куда-то в пространство и говорила:

      – В Кривоарбатском переулке, на углу, в суровской лавке, осталось еще полтора аршина батиста. Вам непременно нужно его купить.

      – Да мне не нужно.

      – Нет, нужно. Через месяц, когда вы вернетесь, уж нигде ничего не останется.

      В другой раз прибежала запыхавшаяся:

      – Вам нужно сейчас же сшить бархатное платье!

      – ?

      – Вы сами знаете, что это вам необходимо. На углу, в москательной [лавке] хозяйка продает кусок занавески. Только что содрала, совсем свежая, прямо с гвоздями. Выйдет чудесное вечернее платье. Вам необходимо. А такой случай уж никогда не представится.

      Лицо серьезное, почти трагическое.

      Ужасно не люблю слово «никогда». Если бы мне сказали, что у меня, например, никогда не будет болеть голова, я б и то, наверное, испугалась.

      Покорилась Каза-Розе, купила роскошный лоскут с семью гвоздями.

      Странные были эти последние дни.

      По черным ночным улицам, где прохожих душили и грабили, бегали мы слушать оперетку «Сильва» или в обшарпанных кафе, набитых публикой в рваных, пахнущих мокрой псиной пальто, слушали, как молодые поэты читали сами себя и друг друга, подвывая голодными голосами. Эти молодые поэты были тогда в моде, и даже Брюсов не постыдился возглавить своей надменной персоной какой-то их «эротический вечер»!

      Всем хотелось быть «на людях»…

      Одним, дома, было жутко.

      Все время надо было знать, что делается, узнавать друг о друге.

      Иногда кто-нибудь исчезал, и трудно было дознаться, где он: в Киеве или там, откуда не вернется?

      Жили как в сказке о Змее Горыныче, которому каждый год надо было отдавать двенадцать девиц и двенадцать добрых молодцев. Казалось бы, как могли люди сказки этой жить на свете, когда знали, что сожрет Горыныч лучших детей их. А вот тогда, в Москве, думалось, что, наверное, и Горынычевы вассалы бегали по театрикам и покупали себе на платьишко. Везде может жить человек, и я сама видела, как смертник, которого матросы тащили на лед расстреливать, перепрыгивал через лужи, чтобы не промочить ноги, и поднимал воротник, закрывая грудь от ветра. Эти несколько шагов своей жизни инстинктивно стремился он пройти с наибольшим комфортом.

      Так и мы. Покупали какие-то «последние СКАЧАТЬ