А ночью ко мне приходит Седых. Она ехидно смеется, грозит полицейским жезлом. Потом начинает расстегивать пуговицы на форменной рубашке. Я, как завороженный, слежу за ее пальцами. Вот одна пуговичка слетела, вторая, просвет все шире и шире, в нем показывается белый кружевной бюстгальтер, обтягивающий полушария аппетитных грудей. Во рту мигом пересыхает, я с трудом сглатываю.
Вдруг Седых наклоняется, а это уже не она. На меня смотрит собственное перекошенное лицо.
Просыпаюсь в холодном поту, удушье стягивает спазмом горло. Почему-то не могу пошевелиться и вдохнуть полной грудью, ее сдавливают с двух сторон тяжести. Шевелю плечами, пытаюсь освободиться – не получается.
Какого лешего?
Открываю глаза и поднимаю голову: темно, лишь сквозь полупрозрачный тюль едва пробиваются огни улицы. Я лежу в центре кровати, зажатый с двух сторон, и две руки обнимают меня за грудь.
Кто это? Вот вопрос.
Пропускаю в голове вечер.
Так, концерт, потом клуб. Помню, что целовал Алису, а потом она висла на плечах Алекса, и мне было абсолютно фиолетово. Ни грамма ревности не родилось в душе, наоборот, смотрел на них и подзадоривал на большее. Хотелось проверить, поддастся подружка соблазну или нет?
Если поддастся, можно раскрутить и на тройничок. А почему бы и нет? Такой опыт тоже пригодится в жизни. Неужели мы сотворили непотребство? Кошмар!
Приподнимаюсь на локтях и поворачиваю голову, а в голове что-то щелкает.
Рядом – Алекс…
Лежит, сопит в две дырочки. Загорелый, красивый, до невозможности милый.
– Красавчик, – шепчу пересохшими от волнения губами.
Вот Алекс морщится, словно собирается заплакать, я реагирую мгновенно: тоже чувствую, как углы рта едут вниз. Приятель причмокивает.
– Ах! – вырывается у меня. – Зайчик!
Непередаваемый восторг наполняет сердце, оно будто живет своей жизнью: то трепещет, как птичка в клетке, то вдруг начинает бешено стучать о ребра. Я прямо захлебываюсь от умиления. Наклоняюсь… так хочется прикоснуться к этим восхитительным губам. Так хочется…
Порыв настолько силен, что разум отключается напрочь. Резко дергаюсь к лицу Алекса, чмокаю его в полуоткрытый рот и застываю от блаженства, даже пальцы на ногах поджимаю в восторге.
– Мак, ты рехнулся?
Хриплый баритон раздается прямо над ухом. Открываю глаза и сталкиваюсь с ошарашенным взглядом Алекса.
– Ой, простите, – пищу не своим голосом. – Вы такой… такой… Один поцелуй… только один… Ах!
Хватаю его за плечи и тянусь губами.
– Матерь божья! – взвизгивает Алекс. – Насилуют! Уберите от меня этого сексуального маньяка!
Он отпихивает мои руки, отталкивает лицо, пытается закрыться подушкой, а я лезу снова и снова, будто схожу с ума: если не поцелую его, умру на месте.
– Од СКАЧАТЬ