– Мы?
«С братом», – слова застыли в воздухе. Это все лишнее, лишнее.
– Неважно, – буркнул он и расстегнул несколько верхних пуговиц – в кафтане было жарко, и тело уже покрылось потом.
Оша указал ему за спину.
– Тебя там минуту ждут.
Раз быстро обернулся. Девушка, которая до этого была у пирамиды из бокалов с шампанским, робко стояла позади, а встретившись с ним взглядом, быстро покраснела. Раз вопросительно поднял одну бровь. Незнакомка так и замерла, затаив дыхание.
– Вы что-то хотели, дана? – он поторопил ее.
– Быть может, мы потанцуем, дан? – девушка покраснела еще сильнее, хотя казалось, больше уже некуда. – Меня зовут Кина Олитаер, я…
– Спасибо, дана Олитаер, я занят.
Смущенная Кина не успела отойти, как Найдер в голос рассмеялся.
– Заткнись, – буркнул Раз.
Он обернулся. Олитаер что-то яростно шептала, а ее подруги с недовольным лицом смотрели в их сторону, но не на него, а на оша.
– А почему они на меня теперь пялятся? – спросил он.
– Да кто их знает, – Раз махнул рукой.
Они перешли во второй зал, продолжая высматривать Тикана Адвана.
– Что они все в тебе находят? – фыркнул Найдер.
Раз пожал плечами в ответ.
– Круги под глазами? Блеск в глазах из-за таблеток? Нездоровую бледность? Наверное, думают, что я совсем больной, и хотят утешить перед смертью. Ну и костюмчики, конечно.
Но Раз знал. Тот смешной рыжий мальчик с веснушками, над которыми посмеивались, вырос и стал похож на настоящего аристократа: темная медь волос, тонкие черты, пронзительные карие глаза на бледном лице – да, пожалуй, в этом мире продажных людей за такую внешность отдали бы многое.
От Джо он слышал другую версию: «На тебе лежит печаль. Тебя хочется пожалеть и прижать к себе». Но Раз не просил жалости. В пожалеть, прижать нуждался тот мальчишка – не он.
– Ладно, – вздохнул Найдер, перекладывая трость из одной руки в другую. – Давай уже найдем чертового Адвана.
Они еще раз осмотрели три зала, затем перешли в курительную комнату. В одной части на диванах сидели мужчины, курили трубки и переговаривались, в другой стояло несколько игральных столов, за которыми гости метали карты на стол. Среди них сидел Тикан Адван, сжимая пальцами пузатый бокал.
За тринадцать лет мужчина едва изменился: в волосах добавилось седины, на лице – морщин, но он казался таким же сильным, шумным и деятельным, каким запомнил его Раз.
«Десять, одиннадцать, двенадцать…» – начал он.
На секунду Тикан оторвал взгляд от карт, поднял голову – глаза у него были серые, как у отца и у Лаэрта. «Сто тысяч один, сто тысяч два, сто тысяч три…» – десятков оказалось мало, чтобы СКАЧАТЬ