Самоубийство Пушкина. Том первый. Евгений Николаевич Гусляров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ роста, в синем мундире с красным воротником, стоя в двух шагах от Державина, начал свои стихи. «Я не в силах описать состояние души моей. Когда дошёл я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом…»:

      Бессметрны вы вовек, о Росски Исполины,

      В боях воспитанны средь бранных непогод;

      О вас, сподвижники, друзьях Екатерины,

      Пройдет молва из рода в род.

      О громкий век военных споров,

      Свидетель славы россиян!

      Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,

      Потомки грозные Славян,

      Перуном Зевсовым победу похищали.

      Их смелым подвигам страшась дивился мир;

      Державин и Петров Героям песнь бряцали

      Струнами громозвучных лир.

      Тут Пушкин совершил простительный для этой обстановки подлог. До этой минуты в стихах его вместо имени Державина стояло имя Жуковского. Но тут это уже не имело значения – сердце его было так полно, что самый обман, совершенный им, как бы исчез, растворился, и, читая последнюю строфу, он уже воистину обращался к сидящему перед ним старцу… Державин привстал с кресла. Положил, ставшую очаровательной старческую голову на ладонь. Глаза его, остро впившиеся в юношу, который, казалось, вот-вот взлетит, искрились слезами. Восторг и волнение стали общими не только для этих двух:

      О скальд России вдохновенный,

      Воспевший ратных грозный строй!

      В кругу друзей твоих, с душой воспламенённой

      Взгреми на арфе золотой;

      Да снова стройный глас

      Герою в честь польётся,

      И струны трепетны посыплют огнь в сердца,

      И ратник молодой вскипит и содрогнётся

      При звуках бранного певца!

      И Державин вдруг встал во весь рост, с прежней живостью. Он стал молод. Глаза его сияли не только восторженной влагой. Руки его взлетели. Они хотели достать белокурую кудрявую голову тонкого, невесомого мальчика. Он хотел прижать его к этим медалям и крестам, за которыми билось прежнее горячее сердце поэта. Но того не было уже, он убежал. Державин требовал Пушкина. Его искали, но не нашли…

      …Дельвиг отыскал Пушкина в пустом классе. Тот плакал, сломленный нервным напряжением первого успеха. Дельвиг бросился обнимать его:

      – Державин требует тебя. Старик просто обезумел…

      Пушкин при этих словах вскинул на него мокрые глаза. Засияла неожиданная улыбка.

      – Скажи-ка, братец, где здесь нужник? Что-то растрясло в дороге, – говорит он, стараясь подражать старческому дребезжащему голосу.

      Дельвиг, не сразу поняв, смотрит на Пушкина ошалело несколько мгновений, потом, оценив штучку, заливисто смеётся. Пушкин тоже. Смеются долго, неудержимо, взглядывая друг на друга, снова покатываясь…

      Арендт СКАЧАТЬ