– Боюсь, если я проведу здесь хотя бы месяц, я уже не стану прежней, – поежилась. Холодно все-таки
– И какой же ты станешь?
Я задумалась. Могла ли я представить, что буду так же бесстрастно ходить по коридорам замка, зная их все наизусть? В таком же балахоне, как Тамариэль? Мы будем верными слугами Дракона, а потом тут появится новая, молоденькая глупышка, и спросит меня: зачем я здесь? Как мне выбраться?
А мне будет нечего ей сказать. Кроме того, что все бесполезно.
– Не знаю и знать не хочу, – пробормотала я.
Наконец, мы вышли к моей лестнице слез (нет, по-моему, звучит отлично!). Застыли друг напротив друга в нерешительности. Тот момент, когда пора прощаться, но вы не можете, потому что между вами висит что-то важное, что должно произойти, а оно не происходит.
– Тамариэль, насчет этих листочков. Можешь помочь? Ты предлагал…
– Разумеется. Займусь переводом.
– Спасибо огромное!
С этими словами я отдала пергаменты. Тамариэль осторожно, как дикий волк, протянул руку к листкам. Внимательно прочитал все имена. Глаза его будто стали еще темнее, когда парень оторвался от чтения и посмотрел на меня темно-карими глазами:
– Я выполню твою просьбу. Но ответь мне…Зачем тебе понадобилась семья дракона?
– Мне стало интересно, – я съежилась под пристальным прокурорским взглядом, – Так я смогу узнать и о самом похитителе. Хоть немного.
– Мне казалось, ты ненавидишь драконов, – он поднялся ко мне на ступеньку ближе, – И вдруг такой интерес.
– Это важно для меня, – я внимательно следила за его движениями, – И нужно же чем-то заняться.
– Учти, тебе это ничем не поможет вырваться отсюда, – в его словах я почувствовала скрытую угрозу. Идеальный слуга не может допустить ошибки. Не может упустить пленницу господина.
– Знаю, – с вызовом ответила я, – Но раз уж я здесь, нужно побольше почитать о том, с кем имею дело. Еще когда я была маленькой, дедушка рассказывал мне сказки про драконов! Конечно, я хочу узнать о них побольше. Это не поможет мне сбежать, но поможет внутренне. Мне иногда страшно здесь. А знания…Это всегда сила.
«Зачем я так перед ним распинаюсь? Он не поймет меня. Он всего лишь столетний чурбан, в котором осталось так мало человеческого, что он не сможет мне посочувствовать. А уж тем более – понять».
Однако, лицо его как-то изменилось. Смягчилось, может быть.
– Я сделаю.
– Ладно, тогда я пойду к себе. Пока! – и, не дождавшись его ответа, зашла в комнату. Все здесь было прибрано, постель заправлена. Мне определенно это нравится!
Пока я переодевалась в ночную рубашку – у меня было заведено ужинать уже в ней – то вспоминала взгляд Тамариэля. Ростки человечности нужно пестовать и пестовать в его грубой, каменной душе, и тогда случится чудо, ростки пробьют камень, и, как знать? Может, зацветут цветы. Ведь усмехнулся он моей шутке, да еще и пошутил сам!
Тамариэль СКАЧАТЬ