Последний поклон. Виктор Астафьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с тетей Талей, с дядей Колей, что-то там сказала, засмеялась – и снова стало весело, дружно в доме.

      Минут через десять Августа мчалась уже с подойницей под навес, потом сеяла муку и вся ушла в работу.

      Робятня толклась на крыльце. Алешка, явившийся к бабушке еще вечером, показывал и толковал мне, как рвет водою цинки на сплаве, какой дают сладкий кисель в столовке. Я переводил нашей малой и старой родне Алешкины разговоры. Люди дивовались.

      – Ат смышленыш! Ат тебе и безъязыкай! Другому и с языком очки вставит!

      – Он еще в шахматы играть научился! – после долгих Алешкиных разъяснений вдруг понял я и заорал об этом на весь двор. Бабушка возникла тут же, перепуганная.

      – Чего-о-о?

      – Алешка в шахматы играет!

      – Вот горе-то! Проиграт с себя и с Гуски все!..

      Дядя Вася пояснил бабушке, что такое шахматы. Не карты, мол, это, не очко.

      – А-а, – успокоилась бабушка. – Все же не играл бы лучше. Мало ли чего.

      Дяди Васина и тети Любина дочка Катенька, девочка с бантом, в матроске при якорях, скособочившись, почертила сандалией землю:

      – Я штишок жнаю.

      – Да ну?! – удивилась бабушка и присела перед балованной девчушкой на корточки, сделала умильное лицо:

      – Ну-ко, ну-ко, милушка, скажи баушке стишок. – И платок с уха сдвинула бабушка, чтоб все расслышать, ничего не пропустить.

      Катенька взобралась на крыльцо, будто на сцену. Дядя Вася потребовал тишины, тетя Люба вся напряглась и покраснела от переживания. Она не спускала глаз с дочки, шевелила губами следом за нею.

      Ты, шорока-белобока,

      Науси меня летать,

      Недалеко, невысоко,

      Штабы бабушку видать!

      Подхалимский стишок произвел такое впечатление на всех собравшихся и особенно на бабушку, что я не могу этого и описать. Бабушка тут же исчезла с глаз долой, примчала полную горсть лампасеек. Со щедрой отчаянностью она высыпала все до единой конфетки в карманчик Катенькиной матроски, всю ее исцеловала, а дядья и тетки так хвалили Катеньку, такие о ней хорошие слова говорили, что чуть было и меня не проняли. Я тоже хотел взобраться на крыльцо и громко, с выражением прочесть выученный в школе стих:

      В бою схватились двое:

      Чужой солдат и наш…

      Но бабушка пустит слезу: «Послушала бы да поглядела мать-то, покойница…», и посмотрит на дядьев и теток, чтоб они тоже мне посочувствовали, заодно и ее пожалели. У Кольчи-младшего и у крестной моей – тетки Апрони, которые были вместе с матерью в лодке, но спаслись, лица закаменеют, весь праздник они будут молчать. Женщины дальнего роду станут расспрашивать бабушку, и она примется рассказывать с подробностями, как и что было, как искали в реке мою мать и как нашли уж такую, что она только и узнала ее, да как потом ее хоронили, во что обрядили. Половина гостей загорюет, иные отправятся на кладбище реветь…

      А я не хотел слез, потому как слезы еще впереди. Нет плаксивей народа, чем сибиряки в гулянке. СКАЧАТЬ