Высокое искусство. Корней Чуковский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ фраза предопределила дальнейшее отношение переводчика к героине. Он решил, что жизнь в Париже развратила ее, и всем ее дальнейшим поступкам придал оттенок цинизма. Каково же было удивление переводчика, когда через несколько лет он познакомился с подлинником и увидел, что внучка, посылая деньги дедушке, отнюдь не предлагала ему истратить эти деньги на распутство, а просто советовала взять служанку, чтобы бабушке было легче справляться с домашней работой.

      Еще печальнее ошибка М. К. Лемке, редактировавшего Собрание сочинений А. И. Герцена. Перелистывая это издание, я обнаружил престранную вещь: оказывается, Герцен так нежно любил Огарева, что посылал ему по почте куски своего собственного мяса.

      Лемке дает такой перевод одной его записки к Огареву:

      «Возьми мою междуфилейную часть о Мазаде. Я ее пришлю на днях»[7].

      К счастью, это дружеское членовредительство – миф, так как в подлиннике сказано ясно:

      «Возьми мою газетную статейку (entrefilet) о Мазаде…»

      Конечно, к этим чисто словарным ошибкам мы должны относиться с величайшей строгостью, ибо неисчислимы бедствия, которые порой может принести переводимому автору неверная интерпретация одного-единственного иноязычного слова.

      Если бы нужен был наиболее наглядный пример, я процитировал бы стихотворение негритянского поэта Л. Хьюза в переводе опытного литератора Михаила Зенкевича. Стихотворение озаглавлено «Черная Мария», и в нем, судя по переводу, рассказывается, какой страстной любовью пылает некий негр к чернокожей красавице, которая отвергла его:

      В Черной Марии

      Сияние дня

      Не для меня.

      Воображаю, как был огорчен переводчик, когда обнаружилось, что Черная Мария – не женщина, а… тюремный автомобиль для перевозки арестованных, и что на самом-то деле негр не очень пламенно стремился в объятья к этой ненавистной «Марии». Стихи следовало перевести вот такими словами:

      «Черная Мария»

      За окном видна,

      «Черная Мария»

      Встала у окна.

      Не за мной, надеюсь,

      В этот раз она?

(Перевод В. Британишского)[8]

      Верно сказал Лев Гинзбург:

      «От одного слова зависит подчас не только судьба перевода, но и творческая судьба самого переводчика»[9].

      В одном из произведений Павла Тычины украинский пан, рассердившись на слугу, закричал:

      – Гоните его! Гоните его прочь!

      По-украински гоните – женить. Не подозревая об этом, переводчик подумал, что дело идет о свадьбе, и написал в переводе:

      – Женить его! женить![10]

      И еще пример из той же области. Михаил Светлов, переводя стихотворение украинского поэта Сосюры, приписал Сосюре такую строку:

      По розам звенел трамвай.

      Прочтя этот загадочный стих, читатель был вправе подумать, что Сосюра – мистик-символист, сближающий явления городской обыденщины с какими-то небесными розами, СКАЧАТЬ