– Его никто не трогал?
– Нет. Санитар только прикрыл его простынкой. Я решил сначала позвонить вам.
Рэйн поднялся.
– Хорошо. Пит, вызывай коронеров и экспертов.
– Ага, – отозвался детектив, доставая телефон.
Рэйн стащил перчатку, и, свернув ее, бросил в ведро.
– Доктор Виткес, постарайтесь не выпускать пациентов из палат, пока мы тут все не закончим.
– У нас по расписанию завтрак, а после него тренинги. Я не могу нарушать режим.
Рэйн поджал губы:
– Как скажете. Тогда выведите всех в зал и никого сюда не впускайте.
– Конечно. Том, Билл! – Окрикнул доктор.
– Пит, проследи. А я пока побеседую с доктором Виткесом, – тихо проговорил Рэйн.
Они поднялись на лифте на пятый этаж. В сопровождении охранника, не выпускавшего их из виду, миновали коридор и вошли в кабинет. Виткес достал из ящика папку и протянул её Рэйну:
– Рональд нарисовал это вчера.
Первые несколько рисунков были похожи на бессмысленную мазню, которую обычно принимают за современное искусство. А вот остальные заинтересовали Рэйна. На первом рисунке Рональд нарисовал мужчину, стоявшего у окна. Это был Берни Лазури. Он нарисовал его таким, каким нашел Том Уильямс. На втором рисунке был изображен Джон Диккенс. Рональд в точности передал тот жуткий момент, который и привел его к смерти. На третьем рисунке детектив Рэйн увидел себя – во время первой встречи с доктором Виткесом. На четвертом – снова Рэйн, стоящий в холле с блокнотом, чем-то ошеломлённый, с бесцельно блуждающим взглядом. И наконец, на последнем рисунке был сам Рональд, лежащий на полу.
– Вы изучали рисунки, доктор Виткес?
Он кивнул.
– Что-нибудь странное заметили?
– Да. Я заметил его перемену настроения. Рональд был пейзажистом. А пейзажисты редко когда пишут портреты. Причём сразу столько, – Виткес встал напротив Рэйна. – Очевидно, что-то повлияло на него.
– Что же это могло быть?
Виткес пожал плечами.
– Все возможно. Потеря друга. Новое знакомство. Симпатия. Привязанность. Честно скажу, когда я смотрел на его рисунки, они меня немного встревожили. В них чувствуется какое-то напряжение.
– Да, я это тоже почувствовал.
– Рисунки слишком резкие, холодные. Я бы сказал, Рональд испытывал глубокий стресс, когда писал их.
Рэйн снова пролистал рисунки.
– Вы заметили, доктор Виткес, что Рональд нарисовал еще одного персонажа? Он, кстати, есть на всех рисунках. У Лазури и Диккенса за спиной. У вас в кабинете, в холле. Напротив Рональда. Кто это мог быть? Что хотел этим сказать Рональд?
– Может, это души умерших, что бродят по больнице? – Предположил доктор.
СКАЧАТЬ