Заповедник и другие истории. Сергей Довлатов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рай – это и есть место встречи. И больше ничего. Камера общего типа, где можно встретить близкого человека…

      Вдруг я увидел мир как единое целое. Все происходило одновременно. Все совершалось на моих глазах…

      Моя жена сказала:

      – Да, если ты нас любишь…

      – При чем тут любовь? – спросил я.

      Затем добавил:

      – Любовь – это для молодежи. Для военнослужащих и спортсменов… А тут все гораздо сложнее. Тут уже не любовь, а судьба…

      Потом что-то щелкнуло, и все затихло.

      Теперь надо было уснуть в пустой и душной комнате…

      Июнь 1983 года

      Нью-Йорк

      Ремесло

      Повесть в двух частях

      Памяти Карла

      Часть первая

      Невидимая книга

      Предисловие

      С тревожным чувством берусь я за перо. Кого интересуют признания литературного неудачника? Что поучительного в его исповеди?

      Да и жизнь моя лишена внешнего трагизма. Я абсолютно здоров. У меня есть любящая родня. Мне всегда готовы предоставить работу, которая обеспечит нормальное биологическое существование.

      Мало того, я обладаю преимуществами. Мне без труда удается располагать к себе людей. Я совершил десятки поступков, уголовно наказуемых и оставшихся безнаказанными.

      Я дважды был женат, и оба раза счастливо.

      Наконец, у меня есть собака. А это уже излишество.

      Тогда почему же я ощущаю себя на грани физической катастрофы? Откуда у меня чувство безнадежной жизненной непригодности? В чем причина моей тоски?

      Я хочу в этом разобраться. Постоянно думаю об этом. Мечтаю и надеюсь вызвать призрак счастья…

      Мне жаль, что прозвучало это слово. Ведь представления, которые оно рождает, безграничны до нуля.

      Я знал человека, всерьез утверждавшего, что он будет абсолютно счастлив, если жилконтора заменит ему фановую трубу…

      Суетное чувство тревожит меня. Ага, подумают, возомнил себя непризнанным гением!

      Да нет же! В этом-то и дело, что нет! Я выслушал сотни, тысячи откликов на мои рассказы. И никогда, ни в единой, самой убогой, самой фантастической петербургской компании меня не объявляли гением. Даже когда объявляли таковыми Горецкого и Харитоненко.

      (Поясню. Горецкий – автор романа, представляющего собой девять листов засвеченной фотобумаги. Главное же действующее лицо наиболее зрелого романа Харитоненко – презерватив.)

      Тринадцать лет назад я взялся за перо. Написал роман, семь повестей и четыреста коротких вещей. (На ощупь – побольше, чем Гоголь!) Я убежден, что мы с Гоголем обладаем равными авторскими правами. (Обязанности разные.) Как минимум, одним неотъемлемым правом. Правом обнародовать написанное. То есть правом бессмертия или неудачи.

      За что же моя рядовая, честная, единственная склонность подавляется бесчисленными органами, лицами, институтами великого государства?!

      Я должен СКАЧАТЬ