также не претерпело значительных изменений… Сколько раз пытался я построить какое-нибудь достойное плавсредство, но каждый раз, восходя на результат моих недюжинных усилий с великими ожиданиями, низвергался я вместе с оными в пучину речную, хорошо ещё, что происходили сии события недалеко от берега, и я, слава Предкам моим, благополучно добирался до берега. И вот, после очередного кораблекрушения решил я пойти в ученики к местному плотнику. Помню, эксплуатировал он меня нещадно, заставлял работать почёрному, чувствовал, наверное, что нужно мне было от него только одно – научится строить то, что будет устойчиво держаться на воде. Но, не позволяя себе скатиться в омут саможалений и наблюдая за ним, как он работает, какие деревья выбирает для строительства, я стал постепенно осознавать свои ошибки и по ночам строил собственный плот. Когда пришло время его опробовать, счастью моему мальчишескому не было предела…, гордо и возвышенно стоял я на своем «Линкоре», таково было его название…, грудь моя в полном молчании величаво вздымалась от осознания Высоты, свершённого мною, ветер картинно обдувал растрёпанную шевелюру, глаза метали молнии, и пусть, скорость моего «Линкора» была сравнима со скоростью старушки, ковыляющей с клюкой во время неспешного променада, для меня он казался верхом совершенства…, печать Гения моего лежала на сим Творении. Ах, юность… Сошёл я тогда со своего плота на берег уже раскачивающейся походкой бывалого морского волка с глубоким внутренним осознанием законченного духовного преображения, на чьё лицо, обветренное пронизывающими северными холодными ветрами в порывах яростного и безудержного воображения, падала тень лёгкого снисходительного пренебрежения при взгляде на всех сухопутных двуногих, не знающих шелеста глади морской…, поистине, я даже чувствовал солёный привкус Ветра во рту на нашем небольшом пресноводном водоёме, чьи берега изрядно заросли тиной и лягушки изливали в песне смех свой над каждым, дерзнувшим переплыть его.
– И что же было потом…? – спросил Рагнир.
– Ну, что…, от плотника я ушёл…, Знания, которые были мне нужны, я взял…, а дальше у каждого свой Путь.
– И это правильно, – сказал Габринус. Знание, как и любую истину, надо именно брать…, брать
Правом Сильного…, а не спрашивать чьего-либо дозволения. Только сильный имеет на него Право…, слишком многие немощные получают Знания, а потом не знают, что с ним делать, как только рассуждать о нём…, а многие беззубые рты не имеют Права даже произносить некоторые истины, опошляя своим жалким существованием не только саму их суть, но и слова, которыми они при этом оперируют… Не достойны прикасаться к таким понятиям как Честь и Мужество те, кто, как побитая уличная дворняга, при виде опасности каждый раз поджимает хвост, а после переворачивается на спину и заискивающе показывает живот свой направо и налево. Слишком много людей прячут своё бессилие…, немощь и трусость свою…, за словами
СКАЧАТЬ
