Материалы биографии. Эдик Штейнберг

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ возникали, но я заставлял себя от них отказываться, ибо не считал себя вправе, не имея непосредственной встречи с этим искусством, доверять своим каталожным впечатлениям.

      Некоторое основание они нашли у меня при первой встрече с американским искусством в Музее изобразительных искусств им. Пушкина.

      Кажется, это был 80-й год. Масштабностью и духом агрессии по отношению к зрителю они мне напомнили ежегодные выставки в нашем родном Манеже. В более развернутой форме я высказал в ту пору мои соображения друзьям, но мало среди кого встретил поддержку. Но я остался при своем мнении и, к своему удивлению, до следующих нежданных встреч.

      С 1988 года, как и многие мои коллеги, я не только выезжаю на Запад, но в течение нескольких лет живу и работаю по полгода в Париже. И, к сожалению, теперь все более убеждаюсь в правоте своих прежних априорных доводов.

      По логике абсурда, порою искусство, рожденное в самой свободной демократии, именуемое критиками и музейными кураторами авангардом, своей гипертрофией масштабов, своей идеологической прямолинейностью, жонглированием клише массмедиа, в своем отказе от уникальности и личностного персонализма, в своем разрыве с тем, что еще на заре нашего века определяло смысл и душу творчества, мне представляется столь же тоталитарным, как и государственное, завербованное искусство тоталитарных режимов.

      Не случайно, что оно точно так же достаточно быстро экономически государством адаптируется и возводится идеологами на олимп современности. В трагичнейшем документе эпохи большевизма «Четвертой прозе» замечательный русский поэт Осип Эмильевич Мандельштам сказал:

      «Все произведения мировой литературы я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые – это мразь, вторые – ворованный воздух».

      «Ворованный воздух» – это свобода. А свобода – это не только «права человека», это право личности на память слова и память культуры.

      Тоталитарное искусство отменяет культуру, как и «ворованный воздух». При большевизме носители культуры были или уничтожены, или высланы.

      Чудом сохранившиеся стали внутренними эмигрантами.

      Недавно умерший в Нью-Йорке Иосиф Бродский был выкинут из Союза в 70-х годах. Американская география дала ему приют. Можно только удивляться, как этот поэт подвижнически отстаивал право на уникальность творчества, ценность прошлого. Он продолжал закладывать камни культуры.

      Мне же думается, что «ворованным воздухом» «прекрасной эпохи» было пронизано и нонконформистское искусство 60–70-х годов. Каждый из художников этого, тогда достаточно узкого, круга заложил свой камень в стену акрополя русской культуры.

      Разумеется, я не жду тождественного понимания от западных коллег, ибо русский авангард ХХ века как феномен (исключение – К. Малевич и В. Кандинский) и русская поэзия Серебряного века еще только начинают серьезно изучаться специалистами. А, как известно, Ф. М. Достоевский был признан самым популярным писателем в Америке СКАЧАТЬ