Девушка из Стамбула. Гаяз Исхаки

Чтение книги онлайн.

      – Ты ела лишь один вид балиша, а они бывают разные,  –  объяснила Хадича-ханум.  –  Блюд у нас  –  великое множество, и все отличаются друг от друга.

      Ко времени ахшама подошёл ещё один соотечественник, живущий здесь же, на острове, служащий банка Хамит-бей с семейством  –  женой и детьми. Так что общество увеличилось. К столу подали холодный язык, салаты, солёные огурцы. Хотя за столом сидели долго, к этим закускам интереса никто не проявил. Зато на сумсу, обжаренную в масле, набросились все. Пирожки были румяные, пышные, выглядели очень аппетитно.

      – Угощайтесь! Здесь сумса с мясом, здесь  –  с яйцами, а здесь  –  со сладкой начинкой. Ничего особого приготовить не сумели,  –  проговорила Хадича-ханум, как бы оправдываясь.

      Загида вначале попробовала по одной сумсе каждого вида, а потом потянулась за четвёртой и пятой… Сумса была чуть помельче французской булки, очень нежная, воздушная.

      Заметив, что доктор огляделся с беспокойством, Загида спросила:

      – Доктор-бей, чай подать вам?

      Чай был предложен мужчинам, чуть позже присоединились женщины. И молодёжь явилась к чаю. Гости опустошали чашку за чашкой, поедали сумсу, воздавая угощению заслуженную похвалу. Меджлис шёл своим чередом.

      – А теперь вы, молодые, покажите, на что способны. Вахит, у тебя ведь гитара есть,  –  сказал доктор,  –  пошли-ка за ней. А гармонь есть?

      – Гармонь есть у меня,  –  сказал Хамит-бей.  –  Жаль, что не догадались взять с собой. Давай, сынок, сбегай-ка домой!..

      На середину вышел сын учителя со скрипкой. Образовался маленький оркестр. Молодёжь хором запела казанскую песню. Следующую песню поддержали женщины. Третья песня была протяжной и грустной. Тут уж не удержались и мужчины. Загида впервые слышала такую музыку, но и она пыталась подпевать понемногу. Мафтуха-ханум оказалась хорошей певицей. Она исполнила соло.

      Грустные песни притушили радостное настроение. Было похоже, что гостей вдруг охватила великая скорбь. Загида увидела, что все плачут. Кто-то затянул песню «Туган илькаем» («Край родной»). Загида попросила Сююм рассказать, о чём она. К этой печальной, рвущей душу песне присоединились все  –  мужчины, женщины, молодёжь, дети. Взглянув на отца, девушка увидела, что глаза его увлажнились. Перевела взгляд на доктора. Тот был в таком же состоянии. И лицо учителя было мокрым от слёз. Банковский служащий крепился изо всех сил, но глаза у него тоже были на мокром месте. О женщинах и говорить нечего  –  они дружно всхлипывали и утирали глаза. Наблюдать за другими Загида больше не могла  –  внутри оборвалось что-то, и стали душить подступившие к горлу слёзы. Странно было видеть почтенных людей, плачущих посреди праздника, страдающих по родине, оставшейся где-то далеко-далеко. Усилием воли она пыталась сдержать слёзы. Глаза её встретились со взглядом Сююм. Девочка тоже плакала. Как ни старалась Загида, всё же не смогла удержаться, испытывая почему-то сладостное упоение.

СКАЧАТЬ