Сокровенное сказание монголов. Великая Яса. Чингисхан
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Сокровенное сказание монголов. Великая Яса - Чингисхан страница 50

СКАЧАТЬ Чингисхан в ответ Шигихутугу:

      «Из братьев младших ты – шестой.

      И наравне с другими братьями свою получишь долю.

      И, памятуя о твоих заслугах,

      Да будут прощены тебе твои любые девять прегрешений!

      Когда в державе милостию Неба Вечного

      Порядок водворять мы станем,

      Будь веждами моими, окрест взирающими ясным днем,

      И слухом, внемлющим во тьме ночной!

      Тебе вверяю поделить меж нашей матушкою,

      братьями и их сынами

      Всех наших подданных из юрт войлочностенных,

      Державы нашей граждан, за плоскими дверьми живущих,

      Кои отныне и навечно будут лишь им принадлежать.

      Никто не смеет впредь тобою сказанному прекословить.

      Да будешь ты судьей верховным в государстве нашем,

      Карающим за ложь

      И взыскивающим за воровство,

      Подсудных всех судящим

      И выносящим смертный приговор

      Всем, кто достоин смерти.

      Деля державы достоянье и тяжбы разные судя, в Синие росписи вноси об этом запись и росписи сии своди в единый Свод. И все, что с моего согласья порешишь и в Своде синем том по белому запишешь[255], во веки вечные никто не смеет изменить! И всякий, кто преступит сей указ, поплатится за это!»

      И, выслушав повеленье Чингисхана, Шигихутуг молвил: «Да разве мне, усыновленному семьею вашей, пристало получать наследственную долю с братьями единокровными твоими наравне?! И коли будет, хан, на то твое соизволенье, я взял бы в подчинение себе людей из городищ».

      И повелел тогда Чингисхан: «Поелику ты сам решать сии дела поставлен, теперь как знаешь поступай!»

      Облагодетельствованный ханом Шигихутуг тотчас вышел и к хану Борчу, Мухали и прочих пригласил.

      И обратился Чингисхан перво-наперво к отцу Мунлигу:

      «О, благодетель мой любезный,

      Подле которого родился я и вырос,

      Не перечесть твоих благодеяний.

      Хотя бы взять последнее из них,

      Когда Ван-хан и сын его Сэнгум

      Решили заманить меня к себе обманом,

      И коли б ты тогда не настоял,

      Не избежать мне смерти лютой —

      Гореть мне в жарком пламени костра

      Иль быть утопленным в пучине черной.

      И, по заслугам милость оценив твою,

      Ее все поколения монголов не забудут.

      И, памятуя о твоих благодеяньях,

      Отныне будешь ты усажен на почетном месте;

      И каждый год, невзгод не зная,

      Наградами не будешь обделен;

      И будут все твои потомки

      Нами обласканы и одарены!»

      Обращаясь к Борчу, Чингисхан сказал: «В дни юности моей с тобою повстречался, когда за конокрадами погнался, уведшими соловых наших лошадей. Решил ты мне, плутавшему в степи, помочь; не заглянув домой, отцу ни слова не сказав, бурдюк с кумысом средь степи оставив, в табун пустил ты моего буланого коня, а серого мне дал взамен; вскочил ты на каурого коня и, без присмотра свой табун оставив, три дня за конокрадами со мной шел по пятам. Так мы достигли куреня, в котором я узрел своих соловых СКАЧАТЬ



<p>255</p>

В этой связи Э. Хара-Даван оценил значение принятия и использования уйгурской письменности: «Чингисхан своим гениальным умом оценил великое значение письменности и тотчас же воспользовался услугами того пленного сановника (по имени Тататунга. – A. M.) для удовлетворения нужд своего государства, а также для подъема культурного развития подвластных ему кочевых народов. Конечно, он мог бы воспользоваться для этой цели и другой древней цивилизацией, находившейся в пределах его досягаемости, – китайской, но он отдал предпочтение уйгурской, очевидно, потому, что она была по духу ближе кочевникам: среди уйгуров сохранялось много остатков кочевых преданий и степных обычаев. Усвоение монгольской знатью этой культуры не отрывало ее от своего народа и не подрывало в ней преданности степным обычаям…

Одним из важнейших приобретений, которое дала вновь введенная письменность, явилось то, что благодаря ей оказалось возможным закрепить и кодифицировать монгольское обычное право и народные обычаи и воззрения, разумеется, под сильным влиянием на эту кодификацию взглядов самого Чингисхана» (Хара-Даван Э. Чингисхан как полководец и его наследие. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1991. С. 60.).