Наши трёхъязычные дети. Елена Мадден

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ этом требовании дети бывают даже последовательнее и строже взрослых… Кроме того, в это время интенсивно осваиваются языковые системы в целом.

      У девочек Тэшнер первая стадия началась в возрасте 1+1 (у первенца) и 0+11 (у младшей дочери), вторая – соответственно в 2+3 и 1+8, третья – в 3+2 и 2+4.

      А как это было у нас?

* * *

      Наши дети (как и все мультилингвы) поначалу выстраивали «единый язык». Язык-гибрид! Как Анин «Teddy-Dog» (Teddy-Bär + Daisy Dog – у Ани в 2,5 года).

      До садика он состоял в основном из русских и английских слов, немецкие слова были редки.

      Иногда наши дети применяли слова папы, мамы и приятелей с детской площадки параллельно. Например, наш Алек в 1+10 на просьбу сесть на горшок категорически возражал всеми доступными ему способами: «Nein, нельзя, nicht, no!» Хотя рядом в этот момент была только я…

      Эпизод, казалось, говорил о созревающем многоязычии (ребёнок открыл возможность сказать об одном и том же – на разных языках, речь обрастает «эквивалентами»!). Однако радоваться было рано.

      Маленький мультилингв, конечно же, не только понимает, но и запоминает разные («папины» и «мамины») названия одной и той же вещи. Однако в его сознании они до поры до времени не являются словами разных языков, разных языковых систем.

      Дело в том, что для малышей «папины» и «мамины» слова поначалу взаимозаменяемы. Можно сказать, они воспринимаются как одноязычные синонимы, которые можно ведь и вместе свести: для усиления впечатления, «для выразительности». Так Алек, в вышеописанной сцене, нагромождал все известные ему слова-отрицания для того, чтобы отказ был убедительнее – чтобы мама поняла: решение окончательное, обсуждению не подлежит…

      Надо сказать, в роли синонимов русские, английские и немецкие слова сын использовал довольно долго. Вот пример из более позднего времени, со словами, которые, казалось бы, ничего общего друг с другом не имеют. Когда Алеку исполнилось 2+10, у него «синонимами» стали «папут», то есть kaputt, и «убая» = упала. «Папут» у Алека довольно долго было словом едва ли не всеобъемлющим. Оно означало не только поломку, но и использовалось в смысле: «непорядок!», «что-то не так». «Убая» – понятие столь же «всеохватное» – превратилось в русскую замену универсального немецкого слова, поистине синоним…

      У дочери поворот к различению и разделению разных языковых систем совершился раньше. Уже в 2,5 года она высказалась о соотношении языков: «Мама – маако, папа – milk». В 2+8 она «переводила» на «мамин» язык с «папиного» (демонстрируя умение правильно надевать штаники): «Label back – лэйбл сзади». Третий язык (в 2 года дети начали посещать немецкий садик) в Анином случае практически не затормозил процесс разделения родительских языков…

      Дочь и дальше уверенно шла той же дорогой по направлению к языковой чистоте. В 2+10 в немецком садике Аня перевела мне – уже не с английского, а с немецкого – требование чьей-то мамы: «Nicht weinen!» – «Не плакать!» Наконец, в Анины 3+1 произошёл (во всяком случае, именно тогда был нами зафиксирован), так сказать, второй раздел «языковых территорий». Аня СКАЧАТЬ