Мир без конца. Кен Фоллетт

Чтение книги онлайн.

      – Спасибо, брат. – Голос его был хриплым.

      Когда Иосиф и Савл ушли, монахини вновь поднялись наверх.

      Элис села к отцу на колени и спрятала лицо у него на груди. Керис плакала, прижимая к себе Скрэпа. Петранилла велела Татти убрать со стола. Гвенда смотрела на них широко раскрытыми глазами. За столом царило молчаливое ожидание.

      4

      Брат Годвин проголодался. Он отобедал похлебкой из печеной репы с соленой рыбой, и этого не хватило, чтобы утолить голод. Монахам на стол почти всегда ставили соленую рыбу и слабый эль, даже не в постные дни.

      Конечно, некоторые братья были на особом положении, и приор Антоний питался куда лучше. А сегодня у приора и вовсе пиршество, поскольку он ждет мать-настоятельницу Сесилию. Та привыкла к обильному угощению. Сестры, у которых почему-то вечно денег было больше, чем у братьев, раз в несколько дней забивали свинью или овцу и запивали мясо гасконским вином.

      Годвину полагалось проследить за устройством пира, что было нелегкой задачей, когда у тебя самого урчит в животе. Он поговорил с монастырским поваром, проверил жирного гуся в печи и горшок с яблочным соусом на огне. Попросил у келаря кувшин сидра из бочки и взял из пекарни буханку ржаного хлеба, уже зачерствевшего, ведь по воскресеньям хлеб не пекли. Затем достал из запиравшегося на замок сундука серебряные блюда и кубки и расставил посуду на столе в зале дома приора.

      Настоятель обедал с настоятельницей раз в месяц. Мужской и женский монастыри существовали по отдельности, каждый имел собственные владения и источники доходов. Приор и настоятельница подчинялись епископу Кингсбриджа, но не друг другу, однако совместно пользовались собором и некоторыми другими строениями, включая госпиталь, где братья исполняли обязанности врачей, а сестры были сиделками. Поэтому общие темы для разговоров неизменно находились, будь то соборные службы, больные и приезжие в госпитале, события в городе… Антоний частенько пытался переложить на Сесилию расходы, которые, строго говоря, следовало делить пополам: на стеклянные окна в здании капитула, на кровати для госпиталя, на починку внутреннего убранства собора, – и настоятельница, как правило, соглашалась.

      Однако сегодня скорее всего будут говорить о политике. Вчера Антоний вернулся из Глостера, куда ездил на две недели хоронить короля Эдуарда II, потерявшего в январе трон, а в сентябре – жизнь. Мать Сесилия наверняка пожелает узнать придворные сплетни, сколько бы ни притворялась, что выше этого.

      Сам Годвин размышлял о собственных заботах. Ему хотелось поговорить с настоятелем о своем будущем. Он выжидал удобный момент с самого возвращения Антония и уже мысленно приготовил речь, но пока ему не представилось возможности эту речь произнести. Он надеялся, что сможет заручиться вниманием приора сегодня днем.

      Антоний вошел в зал в то мгновение, когда Годвин ставил на буфет сыр и чашу с грушами. Приор выглядел этаким постаревшим Годвином. Оба рослые, с правильными чертами лица, светло-русыми волосами и – как все в их роду – СКАЧАТЬ