Чахотка. Другая история немецкого общества. Ульрике Мозер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ костей, который позднее называли туберкулезным спондилитом, или болезнью Потта[69],[70]. Останки скелета представляют определенную деформацию позвоночника: инфекция разрушила несколько позвонков и сплавила их в бесформенную костяную массу. Если у больного под тяжестью тела ломается позвоночник, человек становится горбатым. Кавернозный туберкулез позвоночника обычно протекает вместе с легочной чахоткой. Науке известны подобные находки из эпохи империи инков и древнего Вавилона. Болезнь Потта – единственная форма туберкулеза, позволяющая поставить точный диагноз спустя такое количество времени.

      В древнегреческой литературе времен Гиппократа употребляется термин «фтизис» – чахотка. Сам Гиппократ описывает в основном симптомы, которые могут свидетельствовать и о другой болезни, например, об абсцессе легкого[71].

      Греки воспринимали болезнь как естественное проявление человеческого тела, само собой разумеющееся. Они первыми сформулировали рациональную и секулярную концепцию медицины, удалив из нее всё иррациональное, магическое, любое влияние высших сил[72]. Здоровье достигалось через гармоничный образ жизни.

      Еще в античности чахотка заявила о себе как болезнь городов, где люди живут скученно, тесно и без должной гигиены. Если греческие полисы вмещали в себя обозримое количество постоянных жителей, то древний Рим, столица постоянно растущей империи, разросся до настоящего мегаполиса-молоха. Еще задолго до эпохи императоров здесь строили и сдавали внаем многоэтажные и многоквартирные доходные дома казарменного типа, где жильцы ютились иногда в крошечных комнатушках даже без окон. Идеальные условия для чахотки. Кровохаркающий больной назывался «хемофтизикус» (haemophthisicus)[73]. Драматург Плавт, никогда не употребивший ни единого бранного слова или резкого выражения, упоминал в своих комедиях о том, как кого-то «стошнило собственными легкими» (pulmoneum vomere)[74].

      В Средневековье, должно быть, немалую роль в распространении чахотки сыграла привычка людей плеваться. Тогда верили, что слюна защищает от грозящей беды: троекратный плевок прогонял дьявола и злых духов[75]. Плевали везде: на улицах, в жилище, даже в церкви. Социолог Норберт Элиас в своем главном труде «О процессе цивилизации» посвятил этой теме целую главу. Он пишет, что плевание было принято даже среди западноевропейского дворянства, даже в трапезных во время застолья. Перемещения больших людских масс во время Крестовых походов также способствовали распространению инфекционных болезней[76].

      Поскольку средневековая Европа была населена неплотно, чахотка не играла большой роли. Зачастую ее даже не узнавали, она протекала хронически, незаметно, медленно сводя больного в могилу. Европейское население выкашивали проказа и чума, их боялись сильнее всего.

      В XVI и XVII веках хроническая хворь стала привлекать больше внимания, поскольку даже царствующие особы болели туберкулезом, среди СКАЧАТЬ