Межкультурные парадигмы в отечественной и европейской литературе. От Серебряного века до новейшего времени. Лола Звонарёва

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «Диза» (1903 г.). Одиноко сидящая в светлице за пяльцами молодая мастерица Диза думает о милом друге[84]. Знаток женского сердца, Иван Бунин точным штрихом раскрывает глубоко спрятанное любовное чувство: накручивание волос на пальцы есть не что иное, как бессознательный знак желания. Цветовой и временной контраст – снег и зелень ветвей – тоже не случаен: он демонстрирует смятение молодой девицы. Она, в сущности, не может дать точный ответ на вопрос: верен ли ей в разлуке милый друг, а знать это для неё куда важнее, чем вышивать замысловатые узоры, поэтому, усиливая смысл, так настойчиво повторяется глагол «забыты»: «Забыты узоры цветные, забыты точёные пяльцы».

      «Кувшин», «шатёр», «джинн», «алмаз», изумруд», «благоуханья»… Эти слова помогают поэту создавать восточный колорит. Из цикла стихов о загадочных женщинах Востока стоит выделить такие жемчужины, как «Розы Шираза»[85], «Гробница Рахили»[86], «Дия»[87], «Зейнаб»[88], «Ириса»[89].

      В стихотворении о юной красавице «Дия» (1907 г.) героиня, которая «легка, как горный джинн», чей стан «под шёлковым бешметом детски строен», которая вот-вот «нальёт кувшин, на камень бросит красные папучи и будет мыть, топтать в воде белье», не роняет ни воду, ни слова. Она ничего не говорит – за неё журчит фонтан и ручей. И струящаяся вода красноречива. Обращаясь к ручью, как к живому, автор восклицает: «– Журчи, журчи, звени, родник певучий, // Она глядится в зеркало твоё!». Это невинное любование юной Дией невольно возвращает читателя к похожей бытовой ситуации, описанной в стихотворении «Криница» (1906–1911 гг.)[90]. За водой к журавлю пришла русская женщина. И тут, говоря о внешних достоинствах героини, автор проявляет гораздо больше смелости: «Плывет, качаясь, тяжкое ведро, //Сверкает жесть – и медленно вдоль луга // Идёт она – и стройное бедро // Под красной плахтой так упруго».

      О характере закрытых и в то же время страстных женщин Востока, думаю, лучше всего говорит стихотворение «Зейнаб» (1903–1906 гг.):

      Зейнаб, свежесть очей! Ты строга и горда:

      Чем безумнее любишь – тем строже.

      Но сладка, о, сладка ледяная вода,

      А для путника – жизни дороже!

      И совсем в ином ключе, легко, напевно, иронично, Иван Бунин пишет о неверной мусульманке в стихотворении «Жена Азиса» (1903 г.)[91]. Толчком к его созданию послужило древнее правило симферопольских татар: «Неверную меняй на рис».

      Уличив меня в измене,

      Мой Али, – он был Азис,

      Божий праведник, – в Сюрени

      Променял меня на рис.

      Умер новый мой хозяин,

      А недавно и Али,

      И на гроб его с окраин

      Все калеки поползли.

      Шли и женщины толпами,

      Побрела и я шутя,

      Розу красную губами

      Подведёнными крутя.

      Вот и роща, и пригорок,

      Где СКАЧАТЬ