Е. П. Дурново (Эфрон). История и мифы. Е. Ф. Жупикова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ добровольца» я причисляю к беллетристике…». «Мне кажется, что Эфрон не мог отражать объективную реальность, так как не чувствовал ее…». «Думаю, что в декабре 1917 г. он не был в Добровольческой армии… В январе 1918 г. приехал в Москву не организовывать московский полк и добывать для него деньги, а к жене…». «Отчаяние (нет денег) толкает Сергея Эфрона на возвращение в СССР…». «В 1931 г. он подает прошение о советском гражданстве, наивно верит (до 1939 г.), что он займет достойное место в новом советском обществе (скорее всего, в обход жены)» и т. д.

      Окончательный вывод исследователя: «Нет, не имел Сергей Эфрон никакой доброй воли воевать с большевиками, даю на отсечение правую руку…».

      Вполне достаточно только этих цитат, чтобы убедиться в том, что автор или не знает, или игнорирует достоверные факты из жизни С. Я., сообщенные им самим на допросах после ареста в 1939 г. Андреев-Эфрон, конечно, понимал, что ему грозит и на вопросы старался отвечать так, чтобы причинить себе возможно меньший ущерб, потому принижал свою роль в армии Деникина, Врангеля. На самом же деле его путь добровольца (отнюдь не прапорщика в конце войны) вместил неизмеримо больше, чем было им сказано на Лубянке.

      На вопросы анкеты, врученной Андрееву-Эфрону в ночь ареста (ее он заполнял сам, скрепив «личной подписью», позднее это было запрещено, и анкеты заполнялись «со слов арестованных и проверялись по документам»), С. Я. отвечал, что в царской армии он был прапорщиком; в Белой армии прапорщиком Марковского полка (анкета воспроизведена в № 38 журнала «Столица», 1992 г.).

      «После того, как большевики одержали победу в Москве, я поехал на Юг и вступил добровольно офицером в армию Деникина и был там до Врангеля включительно… С армией Врангеля бежал сначала в Галлиполи, а затем в Прагу… В Галлиполи голодал и жил месяцев 4–5 в палатке».

      Не верит автор «Запискам добровольца» С. Эфрона, оценивая их как «беллетристику». Кстати, от «Записок добровольца («огромной книги», по словам М. И. Цветаевой) до нас дошли лишь 2 главы: «Октябрь 1917 г.» – о боях в Москве и «Декабрь 1917» – о первых днях Добровольческой армии. Из «огромной книги» М. И. использовала материал, когда писала в 1928–1929 гг. поэму «Перекоп» – о наступлении Русской армии генерала Врангеля в мае 1920 г.

      Не верит автор документам, разысканным в РГВА историком С. Волковым, который работал там с «пленными» документами белых: приказу № 221 по 1 офицерскому генерала Маркова полку от 16 декабря 1918 г. о зачислении С. Э. в Марковский полк Добровольческой армии; фотографии его в форме офицера марковских частей. На черно-белых с одним просветом погонах (цвета которых марковцы считали трауром по России и верой в ее возрождение, а Марина Ивановна – цветом русской березы) нет звездочек. А это значит, что они принадлежат капитану.

      Видимо, не убеждает автора участие Эфрона в 1-м Кубанском («Ледяном») походе в 1918 г. (тоже отраженное в документах, письмах и воспоминаниях), за которое «прапорщик Сергей Эфрон» был награжден знаком 1-й степени за № 2693 в числе 3 799 чел. 21 сентября 1918 г. в Екатеринодаре генерал Деникин издал приказ, по которому «в воздаяние воинской доблести СКАЧАТЬ