Шильонский узник. Джордж Гордон Байрон

Чтение книги онлайн.

      Печален, бледен, недвижим, —

      И сквозь решетки он безмолвно

      Взор мрачный в поле устремлял…

      Вздохнула дева, вздох невольно

      Ее все думы рассказал.

      Такой внезапною грозою

      Душа Зулейки смущена;

      Ах, разной с ним, но и она

      Уже волнуется тоской

      В любви младенческой, живой:

      У ней так нежно сердце билось;

      Но вдруг теперь в груди младой

      Невнятно что-то пробудилось,

      Какой-то стыд, какой-то страх,

      И речь немеет на устах;

      И можно ль долго ей таиться?

      И как начать? И в чем открыться?

      «Что может так его томить?

      Зачем ему меня чуждаться?

      Не так мы с ним привыкли жить,

      Не так нам должно расставаться!»

      И вот нарочно вкруг него

      Прекрасная в раздумье ходит:

      А он и взора своего

      Уже на деву не возводит.

      Но что ж – кувшин в углу блестит

      С персидской, розовой водою;

      Она к ней весело летит,

      И плещет легкою рукою

      На стены мраморны с резьбою,

      На златотканые ковры,

      Восточной роскоши дары;

      Потом на милого взглянула;

      К нему бросается стрелой, —

      И вдруг душистою водой,

      Резвясь, на юношу плеснула;

      Но он не слышит, не глядит,

      И под одеждой парчевою

      Вода душистая бежит

      Студеною по нем струею,

      А он не чувствует. – Селим

      Сидит, как мрамор, недвижим.

      «Он все молчит, тоской томимый;

      Но разгоню его мечты…

      Бывало, он любил цветы,

      И я ему цветок любимый

      Сама сорву, сама подам».

      И дева кинулась к цветам,

      Весельем детским оживилась.

      И роза мигом сорвана —

      И вот бежит, и вот она

      У ног Селима очутилась.

      «…»

      «…»

      «…»

      XI