Путь наш проходит безрадостно. Ох уж эти беспрестанно разверзающиеся небеса, с которых льет и льет по-зимнему холодный дождь. Даже не помню, когда были сухими мои сапоги и моя одежда. Иногда я даже рад, что тебя нет здесь и ты не терпишь все эти лишения, все эти опасности. Беспокойство за твою жизнь сделало бы мой путь совершенно невыносимым.
Но судьба переменчива, я вернусь – и мы все начнем заново! А пока… пока остается нам надеяться только на поддержку твоего отца, дай ему Бог доброго здоровья, и на нашу неизбывную любовь друг к другу. Сердца наши всегда будут биться слитно, как бы далеко мы ни находились друг от друга!
Страсбург – последний французский город, откуда я могу отправить почту с надеждой, что она достигнет Парижа…
Не могу заставить себя сказать безвозвратное «прощай»! До встречи, моя любовь, – надеюсь, до скорой встречи.
Тайный супруг твой – Дмитрий Видов.
«Бамага» от лукавого взора
Париж, 1832 год
– Кто здеся Араго? – хриплым простуженным или прокуренным басом вопросил малец, почесывая одну грязную ногу о другую. – У меня к нему бамага.
– Это я, – шагнул вперед редактор. – Что за бамага? От кого?
– Да ты небось грамотный, – хмыкнул гамен. – Сам прочитаешь, от кого. Она сказала, что ты сразу поймешь.
– Она? – резким, даже каким-то режущим голосом воскликнула графиня Стефания, подавшись вперед. – Кто именно?
– А твоя какая забота? – презрительно покосился на нее из-под козырька мальчишка. – Неужто не знаешь, что любопытной кошке усы прищемили немножко?
– Повежливей с дамой, мой юный друг! – прикрикнул Араго. – Ну, кто тебе письмо передал?
Мальчишка хмыкнул, чуть сдвинул назад фуражку и хитро прищурился.
Араго понимающе кивнул и достал из кармана серебряную монету в 25 сантимов, то есть в четверть франка.
Глаза мальчишки радостно блеснули. Чумазая ручонка цапнула монету и утопила ее в лохмотьях, а потом пошарила в их глубинах и протянула Араго сложенный вчетверо и запечатанный облаткой листок.
– Бамагу писал ентот ваш, как его, Лукавый Взор, – снисходительно сообщил гамен. – А передала мне ее тут недалеко, на Оливье[14], одна прехорошенькая СКАЧАТЬ
14
В романе приведены те названия парижских улиц, которые существовали в описываемое время. Они не всегда соответствуют современным. Бывшая улица Оливье теперь называется Шатодан.