Маг в законе. Том 1. Генри Лайон Олди

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стервы, мямли, фартовые и случайные… всякие. Таких, как ты, было мало – трое; остальные давили срок за разное. Отравила стрихнином постылого мужа; бросила самодельную бомбу под колеса губернаторского экипажа; застрелила из браунинга троих гимназистов, своих воспитанников, признана вменяемой, но на суде отказалась сообщить причины…

      Тебя, как барачную старосту, дважды пытались «взять на перо» и трижды – склонить к сожительству.

      И то и другое частично удалось, а вот какова была эта часть – вспоминать не хочется.

      Зато выжила.

      Выжила; хоть и была замкнута сама в себе до конца каторги. Отсечена от мира, от Ленки-крестницы гербовой печатью приговора, печатью и рядом – витиеватой, с завитушками, подписью епархиального обер-старца при окружном суде: «о. Алексий; сим удостоверяю, ныне, присно и до окончания назначенного срока, аминь».

      Забудь, Княгиня.

      Забудь, пожалуйста.

      Это не барак; это заимка на полпути от Кус-Кренделя к Большим Барсукам, это не каторжанки там, внутри, это лосятники из ближних сел ночь коротают.

      Это охотники в дыму.

      Уйми стерву память.

* * *

      – А меня, братцы, близ Глухариной падины едва объездчик не нагреб! Я лося сшиб, только свежевать – тут он по мне пулей из ельника как саданет… Мы с ним давно друг дружку любим, то я его в зыбуны заведу да покину, то он меня! А третьего месяца докопался, гадюка, что лишнего лося я взял, обещал донести да штраф стянуть.

      – Эх, Тимошка, зря ты с начальством грызешься! Ин власть, не тебе, сыромясому, чета…

      – Помолчь, махоря! Начальство-кончальство… уловлю сам-на-сам близ речки, как крест свят, в пороги с камнем брошу! А что? Мне все едино: объездчик, лесничий! Ежели душа требует, не прощу!

      – Хвалился тетеря сову схарчить… Слышь, Вералец, подкинь-ка смолья в каменку, да щепы не жалей!

      – Дымно, батя…

      – Што дымно, то пусто, а што зябко, то гнусно! Уразумел?

      – Уразумел, батя…

      Двоих новоприбывших вроде бы и не заметили.

      Вроде бы.

      Вошли, кивнув обществу, скинули армячишки на замызганный пол, сели ближе к огню. Ин ладно, пущай их сидят. Потеснимся; на нары не лезут, и то славно. С понятием людишки. Даже головы, обритые по-каторжному, вопросов не вызвали.

      Пока.

      Успеется, ночь длинная.

      Пусть спасибо скажут, что собак отозвали, дали порог перешагнуть.

      – Дык гляди, Тимошка: пока ты объездчика в пороги с камнем, он тебя из ельника пулей… Замириться бы вам, што ли?

      – Ты, махоря, гри, да думай! Мне?! Замириться? С гадюкой сей?!

      – Не беленись, Тимофей, худой мир лучше доброй ссоры!

      Было видно не вглядываясь, слышно не вслушиваясь: лихой Тимошка из тех, кто лишь на людях горласт. Мелкий, худосочный, лицо клювасто по-петушиному, под левым глазом синяя жилка вовсю бьется. Охотник важно надувался, отчего становился похожим на детскую забавку, красный леденчик на палочке; взвизгивал снегом под лыжей, норовя доказать свой гонор, заставить всех СКАЧАТЬ