Ardis: Американская мечта о русской литературе. Николай Усков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ где часто сиживали Профферы и их сотрудники, я долго еще жарил яичницу и пил вино, а мои друзья – как в свое время друзья отца и мачехи – спали на полу на матрацах.

      Кстати, Эллендея по привычке остановилась у нас, когда в Москве праздновали 25-летие «Ардиса» в 1996 году. Кажется, больше в этой квартире она не бывала. Я ее продал вскоре после рождения моего сына в 2001 году – там помимо кухни было всего две крошечные комнаты, и в эти скромные 45 квадратных метров непостижимым образом поместилось столь многое: бесчисленные встречи, долгие русские разговоры, любови, сплетни, «канаста» (карточная игра, которой нас всех заразила Эллендея) ночи напролет, анекдоты, литература, политика, эпоха. Парадоксально, но история Ардиса закончится годом позже нашей Красноармейской – в 2002-м.

      Карла я не знал. Отец только недавно женился на Татьяне Лоскутовой, и мне еще не позволялось бывать у них дома: моей матери нужно было время. А в 1979 году Карлу отказали в визе. Никто, конечно, тогда не догадывался, что больше Карл в Россию не приедет. В 1984 он умер от рака в возрасте 46 лет. Эллендею я увидел впервые в 1987 году, когда ей, наконец, после шести лет отказов дали визу, – высокую, стройную женщину с какой-то огромной всепобеждающей улыбкой. У нас тогда улыбались иначе: стеснительно и обреченно.

      У Эллендеи и сегодня лучистые голубые глаза, умные, цепкие, а главное – совершенно хулиганские. И смеющиеся, и недоверчивые, и озорные, и серьезные, и ледяные – кому как повезет. Я запомнил, как она шла в вихре своих роскошных золотистых волос так энергично, так целеустремленно, словно впереди оставалось не три жалких метра до стенки, отделявшей нас от соседей, Аграновичей, а простиралась целая взлетно-посадочная полоса Шереметьево. Когда она появлялась, квартира сразу становилась тесной, плотно утрамбованной огромной энергией этой женщины. Таня описывает ее как «маленькое торнадо, точнее, тонкое торнадо – она была очень тоненькая: вокруг нее всe вихрилось всегда».

      Но чаще Лоскутова называет Эллендею «ирландской крестьянкой»: «ирландской», потому что таковы корни ее предков, а «крестьянкой» – за абсолютное отсутствие снобизма. Эллендею многие звали «королевой», но на самом деле ей свойственны и простота, и практицизм. Когда мой отец и Татьяна Лоскутова с многочисленным семейством оказались в Вене на пересылке в США, Эллендея приехала встречать их. Она, будучи, как обычно, на высоченных каблуках, решительно подхватила пару тяжелых чемоданов и стала как ни в чем не бывало подниматься по крутой лестнице гостиницы. Таню это поразило.

      Эллендею всегда отличала неутомимость, непобедимая уверенность в себе, воля, обескураживающая прямота и непреодолимая убежденность в собственной правде. Убежденность эта иногда казалась стихийным бедствием, даже блажью. Ее речь, напротив, журчала нежно, серебристой струйкой-мелодией, плескавшейся по острым камешкам американского акцента. И этой мелодии так соответствовало ее волшебное имя.

      Только такая женщина, которая была лично знакома с Набоковым, защитила диссертацию СКАЧАТЬ