Разыскания в области русской литературы ХХ века. От fin de siècle до Вознесенского. Том 1: Время символизма. Николай Богомолов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ он был должен, прочитав те стихи, о которых его предупреждал в письме Гумилев, давая наставление: «…поэты акмеисты могут считаться таковыми только по своим последним стихам и выступлениям, прежде же они принадлежали к разным толкам. Действительно акмеистические стихи будут в № 3 “Аполлона”, который выйдет на этой неделе»25. Письмо было написано 28 марта, когда, по всей видимости, Брюсов уже сдал свою статью в «Русскую мысль».

      И тут вышел в свет тот номер «Аполлона», о котором ему написал Гумилев, и там Брюсов прочитал следующее стихотворение Городецкого:

АДАМ

      Прости, пленительная влага

      И первоздания туман!

      В прозрачном ветре больше блага

      Для сотворенных к жизни стран.

      Просторен мир и многозвучен

      И многоцветней радуг он,

      И вот Адаму он поручен,

      Изобретателю имен.

      Назвать, узнать, сорвать покровы

      И праздных тайн и ветхой мглы –

      Вот первый подвиг. Подвиг новый –

      Живой земле пропеть хвалы26.

      Автор словно пересказывает манифест, чтобы сделать его положения более внятными. И Брюсов, как нам кажется, посчитал необходимым сказать свое слово и по этому поводу. Мы не знаем, почему оно не попало в печать: Брюсов мог посчитать его неудачным и отказаться от публикации, а мог и решить, что в данный момент литературного противостояния публиковать его не стоит, потом же оно и вообще потеряло актуальность. Но в любом случае мы должны констатировать, что общая идея стихотворения Брюсова такова: да, яркий солнечный день, когда мы чувствуем себя Адамами, существует, но не следует забывать, что вслед за ним наступает ночь, когда в свои права вступает час молчания, час господства предвечного Хаоса. Это своего рода предупреждение адамистам, о которых говорит и следующее стихотворение Городецкого:

ЗВЕЗДЫ

      Не хочу читать я вечных,

      Непонятных мне письмен,

      Что на тьме и в лентах млечных

      Держит звездный небосклон.

      Смутной вести в этих блесках

      Не найду душой простой,

      Как в восточных арабесках

      С их приятной пестротой.

      Но в сумятицу узоров

      Линий радостный закон

      Я с моих спокойных взоров

      Вознесу на небосклон.

      Не зеленый цвет Сатурна,

      Алый Марса вижу я –

      Дружбу смерти с жизнью бурной

      На путинах бытия27.

      Впрочем, это предупреждение Городецкий мог отвергнуть, поскольку уже в своем манифесте, словно провидя упреки Брюсова, он заявлял, например: «Катастрофа символизма совершилась в тишине – хотя при поднятом занавесе. Ослепительные “венки сонетов” засыпали сцену. Одна за другой кончали самоубийством мечты о мифе, о трагедии, о великом эпосе, о великой в простоте своей лирике. Из “слепительного да” обратно выявлялось СКАЧАТЬ