Валис. Филип Дик

Чтение книги онлайн.

      Лично у меня появляется искушение ответить на это: «Говори за себя».

      В течение долгого периода времени («Безбрежная пустыня Вечности», как он сам назвал это) Толстяк разработал множество оригинальных теорий для объяснения своих контактов с Богом и полученной при этом информации.

      Одна из теорий особенно заинтересовала меня – она отличалась от остальных. Теория подводила итог некоей ментальной капитуляции, которую претерпевал Толстяк. Теория гласила, что в реальности он вообще ничего не испытывает. Участки его мозга избирательно стимулируются узкими энергетическими лучами, испускаемыми из источника, расположенного очень далеко, возможно, за миллионы миль. Избирательная стимуляция участков мозга генерирует в его сознании впечатления, что он на самом деле видит и слышит слова, картины, фигуры людей, отпечатанные страницы книг; короче – Бога и Божье Послание, или, как любил называть это Толстяк, – Логос. Однако, гласила эта оригинальная теория, на самом деле он только представляет себе, что переживает все эти вещи. Они напоминали голограммы.

      Особенно меня поразило, как Толстяк в своем безумии замысловатым образом смог отделить себя от своих галлюцинаций. При помощи рассудка он сумел вывести себя из безумной игры, продолжая при этом наслаждаться ее звуками и картинками.

      В сущности, Толстяк больше не заявлял, будто то, что он переживает, имеет место в действительности. Означало ли это, что Толстяк пошел на поправку? Едва ли. Теперь он придерживался мнения, что «они» – или Бог, или кто-то – испускают очень узкий, насыщенный информацией энергетический луч дальнего действия, сфокусированный на его голове. Так что улучшения в его состоянии я не отметил, хотя изменения были налицо. Теперь Толстяк мог с чистой совестью не брать в расчет свои галлюцинации, что означало, что он признает их за таковые. Но как и у Глории, у Толстяка появились «они». На мой взгляд, пиррова победа. Меня осенило, что жизнь Толстяка – длинный и скучный перечень таких побед. Примером может служить способ, каким он пытался спасти Глорию.

      «Экзегеза», над которой месяц за месяцем корпел Толстяк, тоже казалась мне пирровой победой, если вообще может идти речь о какой-то победе – в данном случае загнанный в угол разум пытался объяснить необъяснимое. Наверное, здесь и кроется причина душевной болезни: происходят необъяснимые события, ваша жизнь превращается во вместилище ложных флуктуаций того, что прежде было реальностью. Более того – словно и этого мало, – вы, подобно Толстяку, бесконечно размышляете об этих флуктуациях, пытаясь логически упорядочить их, тогда как единственный возможный в них смысл тот, что вы навязываете им в своем желании привести все к узнаваемым формам и процессам. В начале болезни вы в первую очередь лишаетесь того, что близко и знакомо вам. То, что приходит взамен, – уже плохие новости, поскольку вы не в состоянии не только понять их, но и рассказать о них другим людям. Сумасшедший испытывает что-то, СКАЧАТЬ