Молитва на ржаном поле. Валентин Логунов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и землей, подобно поверженным змеям, шипели. Туча была переполнена зарядами, нашпигована ими, и когда они взрывались внутри нее и освещали ее чрево, она наваливалась на меня, придавливала, перехватывала горло.

      Сколько времени продолжалась бомбардировка? Не знаю. В подобные минуты время выпадает из сознания. Наконец, на востоке чуть забрезжило. Туча не спеша покидала падь, где она обрушила всю свою ярость на мальчишку.

      Впрочем, так ли беззащитного? После двух последовавших друг за другом эпизодов и много позже я не стал мистиком и, увы, глубоко верующим человеком. Но теперь я осознаю, что с чем-то таинственным тогда соприкоснулся. Может, с неизбежностью смерти, потому что она дважды брала меня за руку? А, может, с покровительством кого-то, кто отвел от меня огненную стрелу и сделал камень подобно глине? Какой-нибудь великий и всем известный человек, если бы с ним случилось подобное, скорее всего, объяснил это Божьим промыслом, желанием Господа сохранить великого для великих дел. Но я обыкновенный человек и прожил обыкновенную жизнь. И понимаю: в моей жизни не было большой нужды. Но думаю теперь: а, может быть, Ему там, в небесах, до каждого есть дело?

      …В Хада-Булак за коровой я не поспел. Дома, коротко рассказав о грозе, завалился спать. И проспал до полудня следующего дня. Корову привел от прежних хозяев дядя Проня, но через неделю она вновь сбежала. В конце концов, растроганные такой привязанностью и верностью, хозяева возвратили деньги и будто бы кормили ее без всякой прибыли от нее: они, оказалось, и продали-то ее из-за того, что давала всего литра три молока.

      Поездка с Димой

      Когда вспоминаю отца и мать, стыжусь самого себя. А стыжусь потому, что не испытывал к ним особой привязанности. Я не помню, сидел ли когда-нибудь у отца на коленях, гладила ли по голове мать, рассказывали ли сказки. Не помню ни одного содержательного, да и просто наставительного разговора. Можно, конечно, свалить на время; ведь со дня смерти отца прошло 55 лет. И мамы давно не стало. Но, кажется мне, ласка, привязанность никогда и никем не забываются.

      Но, с другой стороны, когда им было ласкать и умиляться нами? С весны по глубокую осень работа в поле, во время войны отец месяцами пропадал на торфяных разработках. Зимой – свободного времени было побольше, но тоже и в колхозе, и по дому работы хватало. А самое главное, голод мучил. Какие нежности, когда животы прилипали к спине?! Однако есть, на мой взгляд, и еще одно объяснение: они вели со своими детьми равно так же, как вели с ними их родители: любили, жалели, тревожились, но не вслух, а про себя.

      Летом 1955 года отца направили в Читу, в онкологический диспансер. Через несколько дней мать завела разговор:

      – Валь, Димка (сосед наш, шофер), в Читу на машине завтра едет, может, и ты с ним? Отца проведаешь, гостинчик отвезешь. Да спроси, как он, когда домой-то отпустят. – На глазах ее выступили слезы.

      Рано утром Дима посигналил, и мы отправились в путь. До Читы СКАЧАТЬ