Бегство охотника. Джордж Мартин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на то, как леса темносусел и дубов-божеруков под ним постепенно сменяются местным аналогом земной тайги. Наконец-то рядом не было никого, кто действовал бы ему на нервы. И в первый раз с самого утра у него перестал болеть живот.

      Ну, почти перестал.

      С каждым прошедшим часом, с каждым лесом и озером, оставшимся за кормой, образ убитого европейца все отчетливее вставал у него перед глазами, кристаллизуясь пиксель за пикселем до тех пор, пока Рамону не начало казаться, что тот сидит в кресле водителя-сменщика – с тем дурацким выражением на большом белом лице, какое было у него в момент, когда до него дошло вдруг, что и он смертен. И чем реальнее становилось его призрачное присутствие, тем сильнее разгоралась Рамонова ненависть к нему.

      Там, в «Эль рей», он ведь не ненавидел европейца; этот тип был для него всего лишь очередным ублюдком, который искал приключений на свою задницу, а нашел Рамона. Такое случалось и прежде – и не упомнишь, сколько раз. Это было, можно сказать, в порядке вещей. Он приезжал в город, напивался, он и еще какой-нибудь похожий на него псих находили друг друга, а потом один из двоих уходил. Иногда Рамон, иногда тот, второй. Злость – да, злость имела к этому некоторое отношение, но не ненависть. Ненависть подразумевает, что тебе известно что-то об этом человеке, что он тебе небезразличен. Злость просто поднимает тебя над всем: моралью, страхом, самим собой. Ненависть означает, что кто-то обладает над тобой некоторой властью.

      Эти места всегда действовали на Рамона умиротворяюще: глушь, далекие края, безлюдье. Напряжение, охватывавшее его в присутствии других людей, отпускало. В городе – будь то Диеготаун, Нуэво-Жанейро или любое другое место, где собралось на ограниченной площади слишком много народа, – Рамон всегда ощущал на себе давление. Неразборчивые голоса, смех, объектом которого мог быть, а мог и не быть он, безразличные взгляды мужчин и женщин, похотливое тело Елены и ее переменчивое настроение – именно из-за этого Рамон пил, попадая в город, и оставался трезвым в поле. В поле у него просто не имелось повода напиваться.

      Но теперь здесь, где ему полагалось бы расслабиться и успокоиться, с ним был европеец. Рамон смотрел в бездонный купол неба, а мысли его возвращались к тому вечеру в «Эль рей». Ко внезапно стихшей толпе. К крови, стекавшей из приоткрытого рта европейца. К ногам, выбившим дробь по земле. Он сверялся с картами, но вместо того, чтобы прикидывать, какая складка или расселина более перспективна для изысканий, думал о том, где его может искать полиция. Он не мог отделаться от мыслей о случившемся, и это бесило его почти так же, как чувство вины. Но чувство вины – для слабаков и недоумков. Все будет хорошо. Он славно проведет время в поле, общаясь с небом и камнями, а когда вернется, европейца уже забудут. Все, что останется – это тысяча слухов и домыслов, и ни один из них не будет до конца верным. В конце концов это всего лишь одна смерть из тысяч и тысяч других, случающихся ежегодно СКАЧАТЬ