Избранные сочинения. Великий Гэтсби. Ночь нежна. Загадочная история Бенджамина Баттона. С иллюстрациями. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пребывали в приподнятом настроении от предвкушения своих собственных каникулярных радостей. Помню меховые пальто девушек, возвращающихся с вечеринки у мисс такой-то или такой-то, пар, идущий из щебечущих на морозном воздухе губ, наши руки, машущие над головой при виде старых знакомых, и сверку пригласительных писем: «Вы приглашены к Ордуэям? Херси? Шульцам?», а также длинные зеленые пригласительные билеты, крепко удерживаемые нашими одетыми в перчатки руками. И, наконец, темные, желтые вагоны железнодорожных компаний Чикаго, Милуоки и Сент-Пола, ждущие на рельсах за ограждением, веселые, как само Рождество.

      Когда мы отъехали от станции, погрузившись в темноту зимней ночи, и снежные просторы настоящего снега, нашего снега стали открываться перед нами и мелькать за окнами, и тусклые огни станций Висконсина проплывали мимо нас, воздух вдруг наполнился каким-то острым, невероятным ощущением неразрывной связи с ними. Мы вдыхали его в себя полной грудью, возвращаясь с обеда по холодным тамбурам вагонов, и это странное ощущение нашего невыразимого единства с этой местностью сохранялось у нас еще какой-то час прежде, чем мы растворились в ней до неразличимости снова.

      Это он и есть, мой Средний Запад: не пшеничные поля, и не прерии, и не захолустные шведские городки, а волнующие возвращения домой в поездах моей юности, уличные фонари и колокольчики на санях в вечернюю стужу, а также тени в виде рождественских венков из остролиста от светящихся окон на снегу. Я – частичка его; я немного нетороплив: это от его долгих зим; немного самодоволен: это от того, что я рос в доме Каррауэй в городе, в котором дома до сих пор еще, спустя десятилетия, называются по фамилии их владельцев. Теперь я уже вижу, что история эта, по сути, история Западная: Том и Гэтсби, Дэйзи, Джордан и я, – все мы с Запада, и, возможно, в нас было что-то общее, какой-то общий недостаток, не позволивший нам полностью приспособиться к жизни на Востоке.

      Даже на самом пике моего восхищения Востоком; даже тогда, когда я наиболее остро ощущал его превосходство над скучными, тянущимися бесконечной вереницей за пределами Огайо деревнями, разросшимися до размера городков, с их неувядающим интересом к личной жизни отдельных жителей, щадящим разве что детей и совсем уже древних стариков, – даже и тогда он всегда был для меня имеющим какую-то искаженность. Уэст-Эгг особенно до сих пор присутствует в моих наиболее фантастических снах. Он представляется мне в виде ночного пейзажа из Эль-Греко: сотня домов, обычных и в то же время сюрреалистических, припадающих к земле под мрачным, тяжелым, нависающим небом и тусклой луной. На переднем плане четыре человека во фраках с важным видом шагают по тротуару с носилками в руках, на которых лежит пьяная женщина в белом вечернем платье. На свисающей с носилок холодной руке ее сверкают холодным блеском бриллианты. С тем же важным видом они поворачивают с носилками в ворота какого-то дома: дом оказывается не тот. Но никто не знает, как зовут эту женщину, и никого это не волнует.

      После смерти Гэтсби Восток стал представляться мне именно в таком виде – искаженном до СКАЧАТЬ