Отцы и дети. Иван Тургенев

Чтение книги онлайн.

      – Куда вы? – спросил он ее.

      – К обедне. Сегодня воскресенье.

      – А разве вы ходите к обедне?

      Лиза молча, с изумлением посмотрела на него.

      – Извините, пожалуйста, – проговорил Лаврецкий, – я… я не то хотел сказать, я пришел проститься с вами, я через час еду в деревню.

      – Ведь это отсюда недалеко? – спросила Лиза.

      – Верст двадцать пять.

      На пороге двери появилась Леночка в сопровождении горничной.

      – Смотрите, не забывайте нас, – промолвила Лиза и спустилась с крыльца.

      – И вы не забывайте меня. Да послушайте, – прибавил он, – вы идете в церковь; помолитесь кстати и за меня.

      Лиза остановилась и обернулась к нему.

      – Извольте, – сказала она, прямо глядя ему в лицо, – я помолюсь и за вас. Пойдем, Леночка.

      В гостиной Лаврецкий застал Марью Дмитриевну одну. От нее пахло одеколоном и мятой. У ней, по ее словам, болела голова, и ночь она провела беспокойно. Она приняла его с обычною своею томной любезностью и понемногу разговорилась.

      – Не правда ли, – спросила она его, – какой Владимир Николаич приятный молодой человек!

      – Какой это Владимир Николаич?

      – Да Паншин, вот что вчера здесь был. Вы ему ужасно понравились; я вам скажу по секрету, mon cher cousin, он просто без ума от моей Лизы. Что ж? Он хорошей фамилии, служит прекрасно, умен, ну, камер-юнкер, и если на то будет воля Божия… я, с своей стороны, как мать, очень буду рада. Ответственность, конечно, большая; конечно, от родителей зависит счастие детей, да ведь и то сказать: до сих пор худо ли, хорошо ли, а ведь все я, везде я одна, как есть; и воспитала-то детей, и учила их, все я… я вот и теперь мамзель от госпожи Болюс выписала…

      Марья Дмитриевна пустилась в описание своих забот, стараний, своих материнских чувств. Лаврецкий слушал ее молча и вертел в руках шляпу. Его холодный, тяжелый взгляд смутил разболтавшуюся барыню.

      – А Лиза как вам нравится? – спросила она.

      – Лизавета Михайловна прекраснейшая девица, – возразил Лаврецкий, встал, откланялся и зашел к Марфе Тимофеевне. Марья Дмитриевна с неудовольствием посмотрела ему вслед и подумала: «Экой тюлень, мужик! Ну, теперь я понимаю, почему его жена не могла остаться ему верной».

      Марфа Тимофеевна сидела у себя в комнате, окруженная своим штатом. Он состоял из пяти существ, почти одинаково близких ее сердцу: из толстозобого ученого снегиря, которого она полюбила за то, что он перестал свистать и таскать воду, маленькой, очень пугливой и смирной собачонки Роски, сердитого кота Матроса, черномазой вертлявой девочки лет девяти, с огромными глазами и вострым носиком, которую звали Шурочкой, и пожилой женщины лет пятидесяти пяти, в белом чепце и коричневой кургузой кацавейке на темном платье, по имени Настасьи СКАЧАТЬ