Бумажный театр. Милорад Павич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ которое похоже на поэтический кубик Рубика – рифмуется при любой комбинации слов:

      Нажить добро едва ль сумеет тот,

      Кто до утра в кафане ест и пьет.

      Нажить едва ль сумеет тот добра,

      Кто ест и пьет в кафане до утра.

      Нажить добра сумеет тот едва ли,

      Кто до утра и ест, и пьет в кафане.

      Но с чего бы это – любить крепость? Ответов несколько. Во-первых, сюда, в Нижний город, мы – моя жена Евстахия и я, художник Михайло Гловачки, – приходили, когда были еще молоды и беззаботны. Любили мы друг друга безумно и часто гуляли здесь с нашим маленьким сыном, которому тогда было не больше пяти лет. Во время этих прогулок, в предвечерние часы, мы играли с ним в одну игру, вроде пряток, в которую больше не играем, потому что сын вырос и с ним теперь не очень поиграешь, да и мы с Евстахией с тех пор постарели. Кроме того, мы поняли, что игра эта слишком жестока и не стоит ее воскрешать. Со временем мы даже начали стыдиться ее. А заключалась она в следующем.

      Они вдвоем садились на скамейку, а я уходил в одни из ворот. Сразу после этого я появлялся в них снова и шел в сторону жены и сына, который, увидев, что я возникаю из темноты проема, восхищенно заявлял:

      – Папа идет!

      Тут, собственно, игра и начиналась, и Евстахия шепотом говорила:

      – Это не папа! Разве ты не видишь, это кто-то другой, ты перепутал!

      Я в этот миг наносил следующий удар, проходя мимо скамейки, на которой они сидели, с таким видом, словно и знать их не знаю. Тогда Евстахия обращалась ко мне:

      – Простите, вам, случайно, не встретился Михайло Гловачки, художник, он только что здесь проходил?

      Ребенок изумленно слушал и ждал, что будет дальше.

      – Никогда в жизни не слыхал про такого художника! – отвечал я, словно это были действительно чужие, незнакомые мне имя и фамилия. Иногда же, для разнообразия, говорил: – Да, мадам, я его видел. Если это тот самый художник, то он пошел вон по той дорожке в сторону Видин-ворот.

      Верхом абсурда было, когда как-то раз сидевшая на скамейке Евстахия спросила:

      – Простите, мадам, вы не видели господина в светлом плаще, который только что здесь проходил?

      На что я, словно действительно был дамой, без запинки ответил:

      – Нет, я не видела здесь никакого господина в светлом плаще.

      И тут Евстахия нанесла решающий удар:

      – А тогда вы, может быть, видели маленького мальчика в красной шапке, он шел по этой дорожке?

      При этих словах наш сын, обезумев от страха, принялся дергать ее за рукав и показывать на свою красную шапку:

      – Мама! Я же здесь! Вот я! Смотри!

      Ребенок весь дрожал, пытаясь убедить нас в том, чего мы вдруг, непонятно почему, не можем понять, а потом в ужасе замолчал, потрясенный мыслью, что все мы вообще друг с другом незнакомы. Что я СКАЧАТЬ