Как закалялась сталь. Николай Островский

Чтение книги онлайн.

      Раздав плечами толпу, Павлюк вошел в самый круг.

      Павлюк мутным взглядом вперился на ноги поповны, облизнул языком пересохшие губы и пошел прямо через круг к оркестру, стал у рампы, махнул плетеной нагайкой:

      – Жарь гопака!

      Дирижирующий оркестром не обратил на это внимания.

      Тогда Павлюк резко взмахнул рукой, вытянул его вдоль спины нагайкой. Тот подскочил как ужаленный.

      Музыка сразу оборвалась, зал мгновенно затих.

      – Это наглость! – вскипела дочь буфетчика. – Ты не должен этого позволить, – нервно жала она локоть сидевшего рядом Голуба.

      Голуб тяжело поднялся, толкнул ногой стоявший перед ним стул, сделал три шага к Павлюку и остановился, подойдя к нему вплотную. Он сразу узнал Павлюка. Были у Голуба еще не сведенные счеты с этим конкурентом на власть в уезде.

      Неделю тому назад Павлюк подставил пану полковнику ножку самым свинским образом.

      В разгар боя с красным полком, который не впервой трепал голубовцев, Павлюк, вместо того чтобы ударить большевиков с тыла, вломился в местечко, смял легкие заставы красных и, выставив заградительный заслон, устроил в местечке небывалый грабеж. Конечно, как и подобало «щирому»[19] петлюровцу, погром коснулся еврейского населения.

      Красные в это время разнесли в пух и прах правый фланг голубовцев и ушли.

      А теперь этот нахальный ротмистр ворвался сюда и еще смеет бить в присутствии его, пана полковника, его же капельмейстера. Нет, этого он допустить не мог. Голуб понимал, что, если он не осадит сейчас зазнавшегося атаманишку, авторитет его в полку будет уничтожен.

      Впившись друг в друга глазами, стояли они несколько секунд молча.

      Крепко зажав в руке рукоять сабли и другой нащупывая в кармане наган, Голуб гаркнул:

      – Как ты смеешь бить моих людей, подлец?

      Рука Павлюка медленно поползла к кобуре маузера.

      – Легче, пане Голуб, легче, а то можно сбиться с каблука. Не наступайте на любимый мозоль – осержусь.

      Это переполнило чашу терпения.

      – Взять их, выбросить из театра и всыпать каждому по двадцать пять горячих! – прокричал Голуб.

      На павлюковцев, как стая гончих, кинулись со всех сторон старшины.

      Охнул, как брошенная об пол электролампочка, чей-то выстрел, и по залу завертелись, закружились, как две собачьи стаи, дерущиеся. В слепой драке рубили друг друга саблями, хватали за чубы и прямо за горло, а от сцепившихся шарахались с поросячьим визгом насмерть перепуганные женщины.

      Через несколько минут обезоруженных павлюковцев, избивая, выволокли во двор и выбросили на улицу.

      Павлюк потерял в драке папаху, ему расквасили лицо, разоружили, – он был вне себя. Вскочив со своим отрядом на лошадей, он помчался по улице.

      Вечер был сорван. Никому не приходило на ум веселиться после всего происшедшего. СКАЧАТЬ