Хроника Убийцы Короля. День первый. Имя ветра. Патрик Ротфусс

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ у людей белье с веревок попропадало, а одна из Брэнстоновых дочек в интересном положении теперь.

      Я буквально вышел из себя. Я все ждал, когда же отец с присущей ему язвительностью объяснит этому мэру, в чем разница между простыми бродячими лицедеями и эдема руэ. Мы не воруем. И никогда не допустим, чтобы ситуация настолько вышла из-под контроля, чтобы какие-то пьянчуги разнесли зал, где мы выступаем.

      Но отец ничего такого не сказал, только кивнул и вернулся назад к фургону. Он махнул рукой, и Трип вновь принялся жонглировать. Марионетки тоже вынырнули из коробок.

      Он обошел фургон и увидел, что я стою, прячась за лошадьми.

      – Судя по твоему виду, ты все слышал, – сказал он, криво усмехаясь. – Идем, мой мальчик. Он заслуживает высшей оценки – не за любезность, так хоть за честность. Он просто сказал вслух то, что прочие люди думают про себя. А ты как думал, почему, когда мы расходимся по своим делам в большом городе, я велю людям держаться по двое?

      Я понимал, что это правда. И все равно, мальчишке проглотить такую пилюлю было нелегко.

      – Двадцать пенни! – уничтожающе бросил я. – Будто милостыню подал!

      Вот что самое трудное в том, чтобы расти одним из эдема руэ. Мы повсюду чужие. Многие видят в нас бродяг и голодранцев, другие считают нас немногим лучше воров, еретиков и шлюх. Когда тебя обвиняют в том, в чем ты невиновен, это нелегко, но еще хуже, когда на тебя смотрят свысока олухи, отродясь не прочитавшие ни единой книги и не бывавшие дальше двадцати миль от места, где родились.

      Отец расхохотался и потрепал меня по голове:

      – Ты бы лучше пожалел его, мальчик мой! Мы-то завтра уедем своей дорогой, а ему-то до гроба придется жить с самим собой!

      – Невежественный пустомеля! – с горечью бросил я.

      Отец твердо положил руку мне на плечо, давая понять, что я сказал достаточно.

      – Думаю, это оттого, что Атур рядом. Завтра двинемся на юг: там и пастбища зеленее, и народ подобрее, и девушки милее!

      Он развернулся в сторону фургона, приложил ладонь к уху и ткнул меня локтем в бок.

      – Я все слышу! – пропела матушка из-за стенки. Отец ухмыльнулся и подмигнул мне.

      – Ну и что ставить будем? – спросил я у отца. – Ничего вульгарного, имей в виду! Народ-то у них богобоязненный.

      Он посмотрел на меня:

      – А ты бы что выбрал?

      Я крепко задумался.

      – Я бы взял что-нибудь из Брайтфилдовского цикла. «Как закалялся путь», что-нибудь вроде этого.

      Отец поморщился:

      – Так себе пьеса.

      Я пожал плечами:

      – А они не увидят разницы. К тому же там то и дело Тейлу поминают, тут уж никто не скажет, что пьеса вульгарная. – Я посмотрел на небо: – Главное, чтобы дождь не ливанул посреди представления.

      Отец взглянул на тучи:

      – Ливанет непременно. Ничего, бывают вещи и похуже, чем играть под дождем.

      – Например, СКАЧАТЬ