Не нада-а-а! Бога ради! – и больно в уши, и он их в плечи, жмёт, давит, но не спастись. А как спастись? – и побежал. Здесь не проедут, думает, – вода прибыла, и в яр не сунутся, а двинутся к мосту – одна дорога… крюк километров в десять будет да по такой грязи, и всё равно: бегом, бегом, быстрее себя, чтобы впереди лишь руки и ружьё. И душа. И тьма, уж тьма на всём, всё съела, пятна не оставила светлого. Лес с небом слился – одной жизнью живут: вечером. А он только так – на ощупь. Дорога слепая мечется – как будто от кого-то – влево, вправо, вверх, вниз и вовсе прочь куда-то – в никуда. Но вот она. Не теряйся. Мелкий тут брод, да дорога не для машин… конная. Валёжник на ней – давно никто не ездил, не распиливал. И только брызги, наверное, как без них? Не различить в темноте, не ощутить в горячке. Кто-то же говорил недавно: светает медленно, дескать, темнеет быстро… ах да, ну да, ну кто ж ещё… Тут он и на мотоцикле всегда, всегда… и с ней, с Надей… Нет, нет, брод, брод, брод, нет… Тут близко, тут вот – другой нет… И пальцами по ней, по дороге… Нет обратного следа, нет… И хорошо, и слава богу… Только Бог тут, наверное, ни при чём… Тут что-то другое, ну а иначе не могу… Вот здесь, за деревом. И что так трясёт, как голого… Так долго. И голову… Нет, нет. А вдруг… И снова пальцами по дороге, и в стороне… Нет, нет, след только один – туда, утренний. Но только где бы ни засели и не ушли куда-нибудь ночевать… Идти навстречу… И сколько времени… полчаса… час… два? Да ну, ты что – минуты не прошло… прошло… минут десять-двадцать… час?.. Тише. Прижмись к дереву… грудью, коленями, зубами… прильни душой… да и душа ли?.. Лязг на всю тайгу… Семейство адронов, обладающих квантовым числом очарование… Сублимация… Что это такое?.. И свет… И слава богу… Да нет, нет, Бог здесь ни при чём… А если отсырели!.. И разомкнул ружьё. Вынул из стволов патроны, отшвырнул их в сторону. Не лезут. Ты только не спеши, спешка ведь… смешное дело… вот… И взвёл курки… А то подумал уж, другой калибр, в спешке… Рядом уже. И вышел под бой фар. С дороги было прочь машина кинулась испуганно, но не вырваться ей из колеи, прёт юзом, боком к нему развернувшись. И фары взглядом бессмысленным от отчаяния туда, в распадок, то в распадке шарят меж деревьев, то по небу заскребут. А там, в кабине, свет тусклый, как в парной. И там же ещё: он, одноклассник бывший… безнаказанный… И в кровь десна… пресная… ну как обычно… Или дождь?.. Видишь ли Ты, Господи?.. Сублимация… Трисекция угла… Что это?.. Что за бессмыслица?.. Ну и привяжется же… а!.. слово какое-то такое… липкое… и капли с ресниц – помешают… и дышать перестань… и Имя не упоминай… и…
И вскинул Николай ружьё…
Глава третья
Я ложусь спать, но уснуть не могу: не дают люди моего рассказа – они громко разговаривают, гулко топают по черепу моей головы. Их имена разбегаются на буквы, а буквы принимают расположение клавишей на моей машинке или… каких-то созвездий.
Всю ночь напролёт я пил китайский чай, который Ося мне прислал из Сибири, а под утро всё же уснул и увидел сибирско-китайский сон.
Иду я по берегу большой, незнакомой реки с пологими берегами и с водой непривычного цвета. Странной конструкции мостки, странной формы лодочки, у нас таких нет.
СКАЧАТЬ
