Хроника № 13 (сборник). Алексей Слаповский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ друга слышат, а я их нет. Окно закрыто и заклеено газетными полосами – зима. И я уже хочу, чтобы они ушли: какой толк, если говорить все равно нельзя? Слезы подступают, еле сдерживаюсь. Они уходят, я вытираю глаза. При родителях плакать стыдно, без них – бессмысленно.

      Мне снился сон: я вижу женщину, которой уже нет на земле, и что-то говорю ей – горячо, взахлеб. И она видит меня, но молчит и улыбается. Тут я понимаю: она меня, возможно, слышит, а я ее не могу услышать. Она знает это, поэтому и молчит.

      Вот что такое смерть других людей для нас, тех, кто остался жить: мы видим их, но не можем поговорить с ними.

      Видят ли они нас?

      Мы, сами того не осознавая, живем так, будто видят. Это непреложно при всех религиях и помогает нам оставаться людьми. Или я ошибаюсь?

* * *

      Снежинки за окном падают все медленнее и медленнее и, кажется, сейчас окончательно зависнут, а потом все погаснет, как бывает с компьютером. И ты не сумеешь включить, потому что не снаружи, а в нем.

      Из дневника

* * *

      Когда говорят, что выхода нет, он есть, но не там, где хочется.

* * *

      На самом деле мы все знаем или догадываемся, в чем смысл жизни, но он нас часто не устаивает. Вот и ищем, нет ли какого другого. Поудобней.

* * *

      Пора за работу. 12 серий про страстную любовь. Она же страшная. 4 серии написаны.

* * *

      Прервал Стр. Люб. Неделю по скайпу обсуждали с Пускепалисом сценарий «Пересуда»[2]. Нужны уточнения.

* * *

      И опять Стр. Люб. Дал герою высокопарную фразу: «Любовь, как радуга, видна лишь с одной стороны. С другой стороны ее не существует. Если видят оба значит, они по одну сторону». Всем очень понравилось. Мне и стыдно, и приятно.

* * *

      Прервался: попросили доработать двухсерийный телемувик[3] из прошлого года. Проснулись.

* * *

      Вернулся в Стр. Люб. Три дня пишу серию – неделю жду ответа. И все-таки до лета хочу закончить.

      Идея

      Шли вдоль Тимирязевского пруда.

      – А вот здесь студента убили, – сказала Метла, показывая на грот, загороженный металлическими прутьями так часто, что не пролезть даже маленькому ребенку.

      – Какого студента, когда? – спросил Жужик.

      – Давно, сто лет назад. Или даже больше.

      – За что? – спросил Тихон.

      – А фиг его знает. Отец рассказывал. Когда еще я маленькая была, мы сюда гулять с ним приходили. Потом про это Достоевский написал. Ну, не про это, но типа того. У него убили не здесь, не в этом парке и вообще не в Москве, а на самом деле было прямо вот здесь.

      Лещ подошел к прутьям, подергал.

      – Не раздвинешь.

      – Хочешь туда? – спросила Метла.

      – Нормальное место, особенно если дождь пойдет.

      – Дождь не пойдет, давайте на полянку куда-нибудь, – сказал Жужик.

      Лещ огляделся. Увидел поваленный СКАЧАТЬ