Я почти добегаю до подлеска, когда меня настигает вторая стрела, ее кончик впивается пониже спины.
И снова я спотыкаюсь, колени подгибаются. Вторая стрела, кажется, поразила не только мышцы. При каждом движении все тело болезненно подергивается.
Слышу топот копыт за спиной.
Пошевеливайся, – твержу я себе, а вокруг вьются снежные вихри.
Я поднимаюсь на ноги, заставляя себя идти.
Силы на исходе, я чувствую, как кровь пропитывает разорванную одежду, и ткань мгновенно становится ледяной.
Всаднику требуется меньше минуты, чтобы настичь меня. От дыхания коня в ночном воздухе клубится пар.
Взгляд Мора обжигает, но я не смею взглянуть на него. Бежать уже бесполезно, но я никак не могу остановиться.
Мор спешивается, я слышу грохот доспехов, хруст снега и сухих веток под его ботинками.
Два шага, и он нависает надо мной. Его рука сжимает пронзившую меня стрелу.
– Не надо…
Он безжалостно выдергивает ее. Я кричу, потому что, выходя, острие еще сильнее рассекает мышцы и сухожилия. Мор отбрасывает стрелу в сторону, так и не сказав ни слова. И снова меня пронзает нестерпимая боль, когда он хватается за вторую стрелу.
Умоляю. Это слово вертится на кончике языка, но мне кажется, что именно этого и добивается Мор – чтобы я молила сохранить мне жизнь так же, как он молил меня. И я скриплю зубами. Он скорее провалится в тартарары, чем получит от меня то, чего хочет.
Когда он выдергивает вторую стрелу, боль такая, словно мне отрывают ноги. По спине струйками стекает кровь, кажется, я едва не стерла себе зубы.
– Поскольку ты доказала, что так же вероломна, как и твои собратья, – голос Мора пронизывает насквозь, как и его стрелы, – отныне спать ты больше не будешь. Это роскошь, которая тебе больше не полагается.
Он грубо хватает меня за руки, разматывает притороченную к поясу веревку.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я, начиная всерьез паниковать.
Только не это. Только не веревка.
Господи!
Мне становится совсем плохо при мысли, что, раз я пыталась сбежать и попалась, теперь все будет намного хуже.
Опустившись на колени прямо в снег, Мор с мрачным и злобным лицом связывает мне запястья.
Если я не вырвусь сейчас, то умру.
Собравшись с силами, я пинаю Мора, мой тяжелый ботинок с размаху бьет его в бедро. А ему хоть бы что, слегка качнулся – и только.
Он затягивает узлы на моих запястьях, и я воплю от острейшей боли. Поджав губы, всадник пропускает другой конец веревки под седло.
– Не надо. Пожалуйста! Нет-нет-нет, – бормочу я почти машинально, из глаз вытекают две слезинки.
У меня СКАЧАТЬ