Без воды. Теа Обрехт

Чтение книги онлайн.

      – Я ведь уже говорил: никаких писем на эту тему к нам не поступало.

      – Просто люди поняли, что ты никогда ничего не напечатаешь! Все просто ошеломлены твоим затянувшимся молчанием, Эммет! В последние месяцы твоя газета публикует разве что прогноз погоды и всякие забавные истории о том, кто к кому в наш город приезжает.

      Так всегда бывало: чем сильней во время их ссор злился Эммет, тем спокойней с виду он становился. Он прямо-таки застыл на месте, а его нижняя челюсть казалась каменной и почти не двигалась, когда он с расстановкой процедил сквозь зубы:

      – Пойми, Нора, мы потеряли свое место в Законодательном совете, как только Мерриону Крейсу удалось подкупить наших законодателей, сунув каждому в карман пачку своих грязных скользких денег. И теперь совершенно бессмысленно ворошить прошлое.

      – Тогда позволь это сделать мне, – решительно заявила Нора. – Позволь мне что-нибудь написать.

      – Ты же все равно не станешь этого делать.

      – Позволь ей, пап! – снова подал голос Роб.

      – Мне же не обязательно подписываться своим собственным именем, Эммет.

      Теперь мальчики наблюдали за ними очень внимательно. Эммет снял очки.

      – Запомни раз и навсегда, Нора: мы не будем бодаться с газетой Мерриона Крейса, когда до выборов, которые он намерен выиграть, остается всего три месяца.

      – Возможно, если б у нас хватило храбрости, мы не оказались бы до такой степени утонувшими в долгах! – с новым приливом ярости заговорила Нора. – И ты не испытывал бы облегчения при одной лишь мысли о том, что, когда Амарго окончательно обанкротится, тебе можно будет бросить и наш дом, и твой печатный станок, и твою газету!

      Все-таки Эммет обладал невероятным терпением. Он помолчал, внимательно на нее глядя, а потом спокойно сказал:

      – Ну хорошо. Раз уж ты, черт подери, так рвешься в бой, то, может, тебе и впрямь полегчает, если ты все свое возмущение на бумаге изложишь?

      И Нора, вняв совету мужа, с воодушевлением принялась за работу. Много лет она ничего, кроме писем, не писала, и сейчас очень старалась собрать все свои мысли воедино и направить их к одной великой цели, но непослушные мысли то и дело разбегались в разные стороны, вспугнутые очередной вспышкой ее гнева. В последний раз перечитав письмо Ферди Костича – было четыре часа утра, и за окном плыли грязноватые предрассветные сумерки, – она, прежде чем порвать это чертово письмо и выкинуть его в уборную, ухитрилась-таки написать нечто весьма пространное в защиту жизни в Амарго. Она напомнила о первых днях существования города, когда он представлял собой всего лишь лагерь поселенцев при серебряном руднике на берегу Большого Раздвоенного Ручья; она описала первых здешних фермеров, Десму и Рея Руис, сумевших выдержать и засуху, и грабежи; она рассказала, как маленькая группа первопоселенцев даже ночевала в одной полотняной палатке; она не забыла и шерифа Харлана Белла, который в первое СКАЧАТЬ