Птицы жизни. Александр Стесин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ говорить о чем угодно. Например, о том, что ты видел сегодня на улице по пути из общаги. Или о вчерашней попойке. Или об идее «открытого поля» в поэтике Олсона и Данкена5. Разговор носило, как бродягу Сала Парадайза6 по Америке, и из этого разговора ты узнавал обо всем на свете. Крили везде побывал и всех знал. Вдохновленные его скитальческим опытом (Индия, Бирма, Майорка, Нью-Мексико, Гватемала…), мы мечтали продолжить традицию битнической вдохновенной бесцельности, и один из нас перешел от теории к практике, не окончив курса. За три месяца до выпуска Эрик взял академ и отчалил в Европу. В течение года он наматывал мили по железным дорогам, ночуя в хостелах, на вокзалах, в церквях и Бог знает где еще. По его замыслу это длительное путешествие должно было положить начало писательской карьере. «Ты же знаешь, великий американский роман всегда писался в Европе!»

      Его биографический сюжет разворачивался у меня на глазах: исчезновения и возвращения из ниоткуда, нью-йоркские авантюры, вереница подруг – одна взбалмошней другой. Потом резкий переход к оседлому образу жизни: появилась Челси. Их свадьба, рождение Коула. И та эволюция, которую проделали за это время выдуманные Эриком-писателем персонажи. Персонажи, но не тема. Тема всегда была одна и та же. Вот только назвать ее я затруднялся. Интересный случай, когда определить, о чем человек пишет, можно разве что апофатически: перечислить все, о чем он не пишет. Кочуя из страны в страну, проверяя себя на вшивость всеми возможными способами, он оставался верен миссии сочинителя, но в его сочинениях не было ни окружавших его реалий, ни наблюдений за своим меняющимся «я», ни унаследованного от битников – через того же Крили – интереса к судьбам поколения. Это был абсолютно герметичный мир художественного вымысла. Чем дальше, тем герметичней. Происходило ли это из-за того, что Эрик почти никогда не печатал своих произведений, или наоборот, изначальная непроницаемость не позволяла найти выход к читателю? «Человек мечтает зарабатывать писательским трудом, но ничего для этого не делает, – сетовала Челси. – Дело не в деньгах, конечно. На бедность мы, слава Богу, не жалуемся. Просто обидно: у его знакомых книги выходят одна за другой, а у него два романа, три сборника стихов и киносценарий лежат мертвым грузом. И ведь, главное, все есть: деловая жилка, связи. О таланте я не говорю, таланта хоть отбавляй. Чего ж еще нужно?»

      Жаловался и сам Эрик, но как бы не всерьез. «В сущности, я нормальный писатель-неудачник», – резюмировал он с видом полного безразличия. И тут же принимался строить воздушные замки своего будущего успеха. Затем, спохватившись, резко менял тему разговора: «Да, чуть не забыл, я тут недавно стихи написал… про тебя! Вот погляди…» Пять страниц безудержного монолога. Не понятно о чем, но написано здорово, читается на одном дыхании. Однако сказать, что это стихи про меня, было бы явным преувеличением. Мой образ мелькал смутной тенью, от которой несло русским языком и водочным перегаром. «Ладно-ладно. Долг платежом красен. Вот СКАЧАТЬ