Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950. Алиса Коонен

Чтение книги онлайн.

      Не удается!

      «Не образумлюсь… Виноват… И слушаю, не понимаю…»168.

      Не выходит из головы…

      Господи! Да что же это?! – Вот оно настоящее.

      Талант!

      Яркий, огромный!

      Господи!

      Какой кажешься себе маленькой и незначительной…

      Уроки с Вахтангом [Мчеделовым] принимают нежелательный оборот.

      Он, по-видимому, увлекается мною и поэтому нервничает, выходит из себя. Сегодня было настолько томительно, что я чуть не разревелась.

      Он намеками дает мне понять, что мой талант (?) 169– его жизнь, обработать мое дарование – цель и смысл его жизни, и поэтому требует от меня, чтобы я всю душу выложила ему, все, что есть во мне, – отдала бы в его распоряжение. А у меня преградка еще не совсем рушилась, и хотя многое выползло уже наружу, все же кое-что задержалось там далеко-далеко внутри. А Вахтанг еле удерживается от рыданий, так ему это кажется больно и обидно: «Я чувствую, как вы ускользаете от меня… Что мне делать?!» Господи, а у меня у самой нервы ходуном ходят.

      Погода стоит холодная, сухая.

      Воздух такой морозный, крепкий. Это хорошо действует на нервы.

      Последние дни вообще чувствую себя хорошо (кроме вчерашнего урока с Вахтангом [Мчеделовым]). Много бодрости, энергии, желания работать.

      Лель понемногу налаживается. Дай Бог, [только. – зачеркнуто] чтоб вышел хорошо!

      Сегодня читала Ивану Михайловичу [Москвину], он сказал, что тон – верный. Работать, работать!

      С Василием Ивановичем вижусь хотя и часто, но говорю не очень много.

      Впрочем, недавно был и длинный разговор, относительно уроков Самаровой и ее самое… Малоинтересный…

      Знаменательного было только то, что, когда мы проходили вместе через сцену, я задела головой за какую-то декорацию, и Василий Иванович очень нежно погладил мои волосы, а когда спускались с лестницы перед уборными, – положил мне руку на плечо тоже так мягко, нежно…

      Такой простой, умный, талантливый. Господи! Найдется ли второй такой человек на всем земном шаре?!

      Чувствую, как с каждым днем чувство растет и крепнет; делается таким глубоким, серьезным… Неужели это конец? Иногда меня ужас берет, когда я подумаю о будущем. Так и жить всю жизнь одинокой, без ласки, тепла?

      Целую жизнь – одной!

      Да, это ясно…

      Он – последняя страница моей жизни170…

      Василий Иванович болен – инфлюэнца.

      Немного тоскливо.

      Работаю хорошо. Лель – налаживается! [Дай-то Бог! – зачеркнуто.]

      Целыми днями в театре – то занимаюсь, то так просто толкусь.

      Все бы ничего, только одно сосет немножко: когда была генеральная 3‐го акта171, Василий Иванович СКАЧАТЬ