Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950. Алиса Коонен

Чтение книги онлайн.

      И театр…

      Боже, какой это ужас.

      Нет, нет, быть не может!

      11‐й час вечера.

      Сейчас мама играла, а я плакала тихими, горькими слезами…

      Но на душе не легче…

      Что-то томительное, тяжелое, беспросветное тяготеет надо мной!

      Сил нет, сил нет!!!

      Что делать?!

      Научи, Господи!

      Чем кончится все это?

      Хоть бы минутку, одну минуточку поговорить с ним, быть может, отлегло бы…

      Нет, чем-нибудь это должно окончиться – или я пущу себе пулю в лоб, или уйду из театра… Не знаю…

      Хочется поговорить с Владимиром Ивановичем [Немировичем-Данченко]. Он как будто хорошо относится ко мне…

      Скажу ему – все, откровенно, и уйду. А что потом будет – не знаю… Может быть, смерть.

      Что делать!?!

      Сегодня пошла вечером на репетицию. Вошла в театр, и вдруг так томительно стало, так тяжело… Точно комок какой-то подступил к горлу. Оставаться было немыслимо. Наскоро оделась и бросилась вон. В дверях столкнулась с Василием Ивановичем: «Вы уходите? Вам нездоровится?»… «Да, нездоровится», – и, как бешеная, вылетела на улицу… Воздух сухой, свежий отрезвил немного, успокоил нервы. Шла тихо-тихо… и все думала. Боже мой, будет ли когда конец этим думам? А потом лежала на диване и слушала баркаролу. Сердце сжималось до боли, а мысль уносилась далеко-далеко, в какое-то светлое, лазурное царство, царство [мечты, покоя и любви. – зачеркнуто]… Как хочется отдохнуть… В монастырь бы уехать…

      Сцена… и монастырь… Странно звучит, а между тем есть в этом какая-то связь… Да, так вот. Уехать. Далеко куда-нибудь. Старая обитель в лесу. Деревья, опушенные снегом. Там где-то гладью раскинулась широкая белая равнина… Тишь… безлюдье…

      Только колокола перезванивают, стройно и красиво, и поют о счастье, любви и всепрощении…

      1 час ночи.

      Сейчас с репетиции.

      Сегодня Василий Иванович все время как-то особенно смотрел на меня… Может быть, оттого, что я была как-то интереснее обыкновенного. Не знаю.

      Но несколько раз я ловила на себе этот его «особенный взгляд»…

      А потом шла и дорогой все думала о том, как я его люблю…

      Господи, как люблю…

      Настроение чуть-чуть лучше…

      Завтра Самарова собирает нас всех для каких-то переговоров.

      Итак, работа начинается!

      Помоги Бог!

      Страшно мне за этот год!

      Что будет?

      Тяжело!

      Опять что-то нависло – угрюмое, удушливое.

      А впереди – работа!

      Много работы!!

      Сегодня СКАЧАТЬ