Хаджи-Мурат. Лев Толстой

Чтение книги онлайн.

      После Панова покурил и Никитин и, подстелив под себя шинель, сел, прислонясь к дереву. Солдаты затихли. Только слышно было, как ветер шевелил высоко над головами макушки дерев. Вдруг из-за этого неперестающего тихого шелеста послышался вой, визг, плач, хохот шакалов.

      – Вишь, проклятые, как заливаются, – сказал Авдеев.

      – Это они с тебя смеются, что у тебя рожа набок, – сказал тонкий хохлацкий голос четвертого солдата.

      Опять все затихло, только ветер шевелил сучья дерев, то открывая, то закрывая звезды.

      – А что, Антоныч, – вдруг спросил веселый Авдеев Панова, – бывает тебе когда скучно?

      – Какая же скука? – неохотно отвечал Панов.

      – А мне другой раз так-то скучно, так скучно, что, кажись, и сам не знаю, что бы над собою сделал.

      – Вишь ты! – сказал Панов.

      – Я тогда деньги-то пропил, ведь это все от скуки. Накатило, накатило на меня. Думаю: дай пьян нарежусь.

      – А бывает, с вина еще хуже.

      – И это было. Да куда денешься?

      – Да с чего ж скучаешь-то?

      – Я-то? Да по дому скучаю.

      – Что ж, богато жили?

      – Не то что богачи, а жили справно. Хорошо жили. И Авдеев стал рассказывать то, что он уже много раз рассказывал тому же Панову.

      – Ведь я охотой за брата пошел, – рассказывал Авдеев. – У него ребята сам-пят! А меня только женили. Матушка просить стала. Думаю: что мне! Авось попомнят мое добро. Сходил к барину. Барин у нас хороший, говорит: «Молодец! Ступай». Так и пошел за брата.

      – Что ж, это хорошо, – сказал Панов.

      – А вот веришь ли, Антоныч, теперь скучаю. И больше с того и скучаю, что зачем, мол, за брата пошел. Он, мол, теперь царствует, а ты вот мучаешься. И что больше думаю, то хуже. Такой грех, видно.

      Авдеев помолчал.

      – Аль покурим опять? – спросил Авдеев.

      – Ну что ж, налаживай!

      Но курить солдатам не пришлось. Только что Авдеев встал и хотел налаживать опять трубку, как из-за шелеста ветра послышались шаги по дороге. Панов взял ружье и толкнул ногой Никитина. Никитин встал на ноги и поднял шинель. Поднялся и третий – Бондаренко.

      – А я, братцы, какой сон видел…

      Авдеев шикнул на Бондаренку, и солдаты замерли, прислушиваясь. Мягкие шаги людей, обутых не в сапоги, приближались. Все явственнее и явственнее слышалось в темноте хрустение листьев и сухих веток. Потом послышался говор на том особенном, гортанном языке, которым говорят чеченцы. Солдаты теперь не только слышали, но и увидали две тени, проходившие в просвете между деревьями. Одна тень была пониже, другая – повыше. Когда тени поравнялись с солдатами, Панов, с ружьем на руку, вместе с своими двумя товарищами выступил на дорогу.

      – Кто идет?! – крикнул он.

      – Чечен мирная, – заговорил тот, который был пониже. Это был Бата. – Ружье иок, шашка иок, – говорил он, показывая на себя. – Кинезь надо.

СКАЧАТЬ