Хаджи-Мурат. Лев Толстой

Чтение книги онлайн.

      Мальчик, как на пружинах, вскочил на резвые ноги и быстро, махая руками, вышел из сакли. Минут через десять он вернулся с черно-загорелым, жилистым, коротконогим чеченцем в разлезающейся желтой черкеске с оборванными бахромой рукавами и спущенных черных ноговицах. Хаджи-Мурат поздоровался с вновь пришедшим и тотчас же, также, не теряя лишних слов, коротко сказал:

      – Можешь свести моего мюрида к русским?

      – Можно, – быстро, весело заговорил Бата. – Всё можно. Против меня ни один чеченец не сумеет пройти. А то другой пойдет, всё пообещает, да ничего не сделает. А я могу.

      – Ладно, – сказал Хаджи-Мурат. – За труды получишь три, – сказал он, выставляя три пальца.

      Бата кивнул в знак того, что он понял, но прибавил, что ему дороги не деньги, а он из чести готов служить Хаджи-Мурату. Все в горах знают Хаджи-Мурата, как он русских свиней бил…

      – Хорошо, – сказал Хаджи-Мурат. – Веревка хороша длинная, а речь короткая.

      – Ну, молчать буду, – сказал Бата.

      – Где Аргун заворачивает, против кручи, поляна в лесу, два стога стоят. Знаешь?

      – Знаю.

      – Там мои три конные меня ждут, – сказал Хаджи-Мурат.

      – Айя! – кивая головой, говорил Бата.

      – Спросишь Хан-Магому. Хан-Магома знает, что делать и что говорить. Его свести к русскому начальнику, к Воронцову, князю[1]. Можешь?

      – Сведу.

      – Свести и назад привести. Можешь?

      – Можно.

      – Сведешь, вернешься в лес. И я там буду.

      – Все сделаю, – сказал Бата, поднялся и, приложив руки к груди, вышел.

      – Еще человека в Гехи послать надо, – сказал Хаджи-Мурат хозяину, когда Бата вышел. – В Гехах надо вот что… – начал было он, взявшись за один из хозырей черкески, но тотчас же опустил руку и замолчал, увидав входивших в саклю двух женщин.

      Одна была жена Садо, та самая немолодая, худая женщина, которая укладывала подушки. Другая была совсем молодая девочка в красных шароварах и зеленом бешмете, с закрывавшей всю грудь занавеской из серебряных монет. На конце ее не длинной, но толстой, жесткой черной косы, лежавшей между плеч худой спины, был привешен серебряный рубль; такие же черные, смородинные глаза, как у отца и брата, весело блестели в молодом, старавшемся быть строгим лице. Она не смотрела на гостей, но видно было, что чувствовала их присутствие.

      Жена Садо несла низкий круглый столик, на котором были чай, пильгиши, блины в масле, сыр, чурек – тонко раскатанный хлеб – и мед. Девочка несла таз, кумган и полотенце.

      Садо и Хаджи-Мурат – оба молчали во все время, пока женщины, тихо двигаясь в своих красных бесподошвенных чувяках, устанавливали принесенное перед гостями. Элдар же, устремив свои бараньи глаза на скрещенные ноги, был неподвижен, как статуя, во всё то время, пока женщины были в сакле. Только когда женщины вышли и совершенно СКАЧАТЬ