Золотые шары. Премия им. Анны Ахматовой. Никита Брагин

Чтение книги онлайн.

      Тихо льётся печаль

      серым шёлком дождя за рекою,

      и горит пастораль

      златотканых берёз на заре,

      лёгкий купол собора

      сияет лучами покоя,

      у далёкого бора

      уснули луга в серебре.

      Потемнели цветы,

      помутнели и выцвели краски,

      золотые листы

      опадают и гаснут вокруг,

      лишь людей силуэты

      и лиц полустёртые маски

      проступают, согреты

      прощальным касанием рук.

      Впереди – тишина.

      Холодеющий ветер заката

      допивает до дна

      догорающий пурпур вина;

      на поникших берёзах,

      на гальке речных перекатов

      серебристые слёзы —

      осенней росы седина.

      Моих воспоминаний бабушка

      сюда приходит каждый вечер

      и кормит синего воробушка,

      а мне и поделиться нечем.

      На полмизинца горьким вермутом

      предзимье у души в поддоне —

      укутан облаками Лермонтов,

      и скомкан Пастернак в ладони.

      Вся алость холода закатного

      и терпкий чай опавших листьев,

      как банка рыжиков, закатаны

      и дремлют в лапнике смолистом,

      и погружаешься в убежище

      цепочкой слова, пульсом духа,

      и отступает холод режущий,

      и в глубине тепло и сухо.

      И не посмертие мне грезится

      на бесконечной карусели,

      а просто нищая поэзия

      блуждает по ветвям артерий,

      и опадают клочья белые

      на замершую ткань души,

      и все слышнее – что ты делаешь?

      Проснись, почувствуй, расскажи.

      Не спрашивай, не умничай – я слышу,

      что говорит любовь – резцом по камню,

      рукой по струнам, а огнем – все выше!

      Наверное, сейчас о самом главном

      она мне скажет. Медленно и строго

      она перебирает клочья свитков,

      и, кажется, иной раз даже трогать

      ей больно, словно золотые слитки

      из огненной печи. Горит и плачет

      душа слепого мотылька, а сам он

      давно забыт. На сцене лай собачий,

      на всех аренах похоть и реклама,

      но я все помню. Память, словно парус,

      улавливает отголоски бури,

      и рвется, и трепещет в сердце старом,

      а собеседник кашляет и курит,

      вычеркивает книжные глаголы

      и нашивает на язык заплаты…

      Но все равно я слышу тихий голос

      и вижу свет, клонящийся к закату.

      Васильевский СКАЧАТЬ