Законы. Платон

Чтение книги онлайн.

      Чужеземец. Сначала, как мы и говорили, нужно было переделать название, приблизив его больше к уходу, чем к пропитанию, а затем рассечь надвое и его: ведь предстоит произвести еще немало сечений.

      Сократ-мл. Каких именно?

      Чужеземец. Можно было бы отделить божественного пастыря от попечителя-человека.

      Сократ-мл. Правильно.

      Чужеземец. Затем, обособив попечительское искусство, следует его снова рассечь надвое.

      Сократ-мл. На какие же части?

      Чужеземец. На попечение насильственное и мягкое.

      Сократ-мл. То есть?

      Чужеземец. Раньше мы и тут оказались простоватей, чем должно, и допустили ошибку, соединив в одно царя и тирана – как самих, так и образы их правления, – в то время как они в высшей степени неподобны.

      Сократ-мл. Истинно так.

      Чужеземец. А теперь, исправляя нашу ошибку, согласно сказанному, не разделим ли мы попечительское искусство надвое – на насильственное и мягкое?

      Сократ-мл. Несомненно.

      Чужеземец. И, назвав попечение тех, кто правит с помощью силы, тираническим, а мягкое попечение о стаде двуногих кротких животных – политическим, мы наречем человека, владеющего таким искусством попечительства, подлинным царем и политиком, не так ли?

      Сократ-мл. Значит, чужеземец, рассуждение о политике получило у нас таким образом завершение.

      Чужеземец. Это было бы для нас прекрасно, Сократ. Однако верным это должно представляться не только тебе, но и мне. На самом же деле мне не кажется, будто образ царя получил у нас завершение: подобно ваятелям, что иногда спешат, не рассчитав времени, и опаздывают из-за того, что добавляют к своим творениям много лишних штрихов, и мы сейчас, спеша выставить напоказ погрешность прежнего нашего рассуждения и решив, что царю подходят великие образцы, подняли тяжелейший пласт мифа и вынуждены были воспользоваться большей, чем требовалось, его частью. Так мы сделали доказательство еще более длинным и уже совсем не смогли придать завершенность мифу; наше рассуждение, словно черновой набросок, приняло чисто внешние очертания, отчетливости же, которую придают краски и смешение оттенков, пока что не получило. Между тем с помощью слова и рассуждения гораздо лучше можно выписать любое изображение, чем с помощью живописи и какого бы то ни было другого ручного труда, – лишь бы уметь это делать. Другим же – тем, кто не умеет, – надо пользоваться работой рук.

      Сократ-мл. Правильно! Покажи же, чего не хватает в том, что у нас было сказано.

      Чужеземец. Ты чудак! Трудно ведь, не пользуясь образцами, пояснить что-либо важное. Ведь каждый из нас, узнав что-то словно во сне, начисто забывает это, когда снова оказывается будто бы наяву.

      Сократ-мл. Как это ты говоришь?

      Чужеземец. Думается, я весьма странным образом затронул сейчас то, что происходит с нами в отношении знания.

      Сократ-мл. СКАЧАТЬ